ОРИГИНАЛ НА НЕМЕЦКОМ
Какую цену платит звезда тинейджеров?
Как сумеречный вампир, Роберт Паттинсон вызывал кричащую истерику на красных дорожках, теперь его почти не возможно узнать. Он помешивает мед в кофе, хихикает и прячет свое лицо в бороде. 29-летний (актер) борется за то, чтобы оставить позади себя времена любимчика тинейджеров.
Господин Паттинсон, обычно Вас преследуют фотографы знаменитостей. Каковы были ощущения - в Вашем новом фильме Жизнь играть фотографа, который преследует звезд?
Я играю совсем молодого фотографа агентства Магнум Дениса Стока, внимание которого привлек так же молодой Джеймс Дин до того, как он стал иконой, и, не в последнюю очередь, благодаря снимкам Стока, на которых изображен мрачный Джеймс Дин с сигаретой в уголке губ, идущий по дождливому Таймс Сквер. Сток, наверняка, ненавидел бы, если бы вы назвали его папараццо. Он видел в себе художника и предпринимал все, чтобы его таким воспринимали. И таким также вижу его я.
Окей, в 50-х времена были еще уютные. Как Вы отреагируете, если к Вам сейчас кто-нибудь подойдет и скажет: «Хей, Роберт, я хочу сделать пару твоих снимков», так, как Денис с Джеймсом сделал?
Это было бы невозможно. Мне бы пришла в голову идея, что меня преследует психопат. Но тогда это было совсем по-другому: не было никаких мобильных телефонов и любителей пофоткать, только профессиональные фотографы, и они должны были еще найти журнал, который опубликовал бы их снимки. Сегодня интернет переполнен смартфон-фотками.
Как Вы справляетесь с вездесущими мобильными фото?
Многое зависит от моего настроения. Если оно у меня хорошее, то все окей. Если нет, я чувствую, что меня донимают. Нужно быть осторожным, чтобы не стать странным и не начать чувствовать себя преследуемым: когда-то ты становишься уверен, что люди хотят сфотографировать тебя, хотя у них есть дела и получше в этот день.
Как Вы перенесли Сумеречное сумасшествие прессы, будучи 20-тилетним?
Большую часть времени я занимался тем, что пытался прятаться. Ты находишься в состоянии шока. Ты не понимаешь всего, что происходит вокруг. В какой-то степени мое личное развитие остановилось. Это было странно: мне было еще 22, но внезапно я был на два, три года старше. Я также много в это время работал, много снимался в это время. Это было безумие. Мой первый настоящий период отдыха был после последнего сумеречного фильма.
Но теперь стало спокойней? С этой бородой, которую Вы сейчас носите, Вас так и так никто не узнает.
Действительно, я теперь иду в супермаркет, не оглядываясь постоянно. К счастью, я снова уверен в себе. Но осторожен я до сих пор: никто не хочет фотографий в прессе, на которых человек пьян или что-то в этом роде.
Думаете, Вам удалось сбросить имидж любимчика тинейджеров?
Проблема, собственно, следующая: тебя меряют по странным критериям, если ты участвуешь в гигантски дорогом фильме, на котором такое давление. Решающий вопрос при этом всегда: Сколько миллионов соберет этот фильм? Это же смешно! Нужно быть осторожным и не застрять в этом мире.
Вы, наверняка, заработали столько денег, что можете себе позволить уйти из этого мира кино. Почему Вы этого не делаете?
Столько денег, конечно же, нет, но Вы знаете: об этом как-то не задумываешься. Деньги это не наивысшая цель молодых актеров. И иметь достаточно денег не повод все закончить.
Какова ваша цель?
Сложно сказать. Только сейчас кристаллизуется какой-то путь, также в моем выборе фильмов. В сумеречную эру я как бы постоянно нажимал на кнопку Reset, и появлялся новый фильм.
И что было дальше?
Я сделал осторожные шаги в реалитет. Я всегда пытался строго разграничить: там была роль, которую я играл в фильмах, а здесь - моя настоящая жизнь, всецело не зависящая от этого.
А сейчас?
Я стараюсь играть в более индивидуальных фильмах, которые больше имеют дел со мной и над которыми у меня есть больший контроль. Я снимаюсь у авторов кино, таких как Дэвид Кроненберг или, как сейчас, с Антоном Корбейном.
И что у них по-другому?
Они защищают. Они не позволяют управлять собою извне, не так, как режиссер, который работает на контракте со студией. Если дело дойдет до того, то позвонят «сверху», и тогда это уже не фильм режиссера, а фильм студии.
И теперь Вы, со своей стороны, открываете двери кинематографистам: Кроненберг говорил, что Ваше имя на плакате сделало возможным финансирование его фильма «Космополис».
Ну, я надеюсь, что режиссеры нанимают меня не только для того, чтобы их фильмы профинансировали. И я берусь также и за совсем маленькие роли, как, например, в Королеве пустыни Вернера Херцога, Лоуренса Аравийского. Я не думаю, что сегодня какой-либо актер может гарантировать, что его имя привлечет толпы публики в кинотеатры. Эти времена прошли. За небольшими исключениями. Одно из них – Брэд Питт.
Многое из того, что Вы рассказываете, звучит горько: пожелали бы Вы, вообще, молодым людям такой успех, какой у Вас был с Сумерками?
Минуточку, это было также невероятное время! Сумерки были нечто особенное, уже даже из-за воодушевленных фанатов. Молодым же актерам я бы посоветовал не позволять себя переделывать. Вы должны быть осторожны, должны сохранить здоровые отношения с настоящей реальностью. В противном случае, можно легко уплыть в другом направлении и заметить это, возможно, слишком поздно. Так что: берегите себя!