Сообщений в теме: 254

[Anny_mal]

Помимо финансового обременения в связи с тем, что Associates находились под их лейблом - Warners, для которых группа была приятным дополнением к реестру кукольно- гламурных групп вроде  Dollar или  Modern Romance , были очень воодушевлены первыми результатами незавершенных сессий альбома. В лице Тарквина Готча группе посчастливилось найти менеджера, который им нравился и который не делал попыток лить воду в их творческий огонь. Фактически он был еще одним участником всеобщего хаоса, даже если теперь он признается в некотором разочаровании от вечного поиска вокального совершенства, в котором находился Билли.

« Мы пытались закончить запись треков, - говорит Готч – и тут этот эксцентричный парень говорил: «Нет, мне это не нравится». Ты спрашиваешь: «Что конкретно тебе не нравится?» - и он говорит: « Мне просто не нравится. Я спою лучше». Вы не знаете, как тяжело быть A&R менеджером и деловым парнем в шоу-бизнесе.  Вы заключили договор с этими людьми, потому что они безумны и являются творческими натурами, но когда они бредят безумным и творческим способом, это расстраивает вас. И так вам приходится идти по этой линии – вы пытаетесь понравиться им, но в то же время вы толкаете их для ускорения процесса. Было здорово быть принятым ими, потому что всегда можно было слушать отличные вещи, но это было немного…там были наркотики, и я был бы вполне счастлив, если бы их было поменьше. Это было то, что в ранние восьмидесятые называлось «живи быстро».

Примерно в это же время родился живучий слух о том, что Associates испробовали на Готче потенциально смертельную выходку, насыпав ему линию из чистящего средства Vim вместо кокаина. « Да, это правда – признается бывший A&R менеджер, - к счастью, когда я подносил к этому нос, я сначала разглядывал вещество, и если не был уверен – не вдыхал его.  Если бы я сделал вдох – их бы выгнали из студии, хотя…кто знает? Я думаю, они обделались от страха, потому что когда кто-то действительно отмачивает такие шутки - это неправильно».

 

 

 

Осознавая, что внутренние махинации звукозаписывающих фирм – это не более, чем борьба за статус, Associates ни на йоту не уступали своих позиций. Гордясь своей пунктуальностью, группа однажды прибыла в офис компании на Бродвик Стрит, в Сохо, и была оставлена в приемной на 5 минут – такова была обычная практика.  Как только они уселись, их внутренние часы начали отсчет, и когда эти 5 минут прошли, музыканты поднялись и ушли. Миньон Warners был послан вниз за ними по улице, однако после жаркой дискуссии группа решила, что для их возвращения нет достаточной причины и должна быть назначена еще одна встреча, о чем миньон и доложил начальству.

В других случаях они испытывали терпение звукозаписывающей компании иными способами. Однажды Билли настоял, чтоб его фотографировал исключительно его шотландский друг, и когда Warners с большой неохотой согласились, он сказал – « Великолепно…а, только у него, к сожалению, нет камеры».

[Anny_mal]

Примерно тогда же Билли уговорил Майка Хеджеса заказать в мастерской большой баллон с гелием, и в течение трех дней группа собиралась заполнить контрольную комнату студии надутыми воздушными шарами и презервативами с таинственно мерцающими огоньками внутри. Как только эта новость, действительно заслуживающая внимания, просочилась в прессу, Билли был разозлен слухами, что гелий нужен ему для того, чтобы брать высокие ноты для записи фальцета. Хотя это и было неправдой, он очень злился. В другом ошибочном сообщении говорилось, что Associates прибудут в студию с приколотой к их лацканам свежей рыбой. Тем не менее, эти слухи не получили широкого распространения.

Имея в своем распоряжении необходимые средства, Билли наконец исполнил свою мечту и наполнил весь барабанный комплект водой. К сожалению, это звучало ужасно и к следующему дню инструменты дорогого, взятого напрокат комплекта превратились в кашу. Аналогичным образом, когда Ранкин отметил, что дорогая престижная гитара, тоже взятая напрокат, звучит « как-то ссаненько для ее цены», Билли ради смеха помочился в отверстие гитары. Все, конечно же, вылили, и гитара, распространяющая запахи общественного туалета, была возвращена в контору по прокату. « Это была просто глупость от скуки, - утверждает Билли – как будто я выпил три бутылки Бейлис Айриш Крим одну за другой и тут же проблевался. Шуточка в духе слабоумного школьника. Майк Хеджес был совершенно сумасшедшим и поощрял всякие глупые капризы».

Несмотря на это, Хеджес был более подготовлен к работе с Билли, чем все остальные продюсеры, с которыми МакКензи еще не сталкивался. Во время записи драматического вокального шоу "No", навеянного саундтреками и балладами Джона Барри (John Barry), Билли в разгар пения взорвал голосом диафрагму микрофона. Поломанный аксессуар тут же починили, и Хеджес попросил Билли отойти на шаг подальше, чтобы не взорвать новую диафрагму. Билли отказался, и на это Хеджес сообщил, что в таком случае Билли будет сам покупать микрофоны, иначе студия разорится. Билли лукаво спросил, есть ли у производителя более дешевая модель, и когда ему ответили, что есть, Билли сказал : «Ну, вот его и ставьте – я сэкономлю пятьдесят фунтов!»

 

[Anny_mal]

Но это были еще не все игры и развлечения. Подслушав, как Джон Мерфи, за исключение которого из его привычного круга общения группа в какой-то мере несла ответственность, высмеивает Associates в разговоре с другом из Австралии по студийному телефону, Билли недвусмысленно предложил ему убираться вон. Это существенно усугубило и без того сложные обстоятельства – Sulk был теперь дико сверхбюджетным и по идее давно должен быть выпущен, а средства, полученные от субаренды, уходили на аренду студии для группы. Когда и эти средства кончились, музыканты стали оказывать давление на Warners с целью продления аренды .

«То, во сколько обошелся Sulk на самом деле, наверное, никому не известно, - говорит Крис Карр – я слышал, что 150 тысяч фунтов было потрачено еще до того, как они начали микшировать треки. Когда вы думаете, насколько большой являлась эта сумма в то время, то это может звучать даже  абсурдно, но Билли и Алан разгулялись по полной, посколько были уверены, что я заинтересован в альбоме и в них. Они не сомневались в этом. Опять же, в этой статусной игре они решили, что чем больше Warners потратит на запись, тем больше им придется тратить на маркетинг, чтобы альбом окупил затраты, и тем дороже станет группа для компании. Это была одна из тех вещей, которые я так и не смог вдолбить им – нам нужны люди, которые приносят деньги. И самое печальное для меня – что я не смог дать им хорошего финансового контролера, который бы смог объяснить Билли, что существуют ограничения на то, что он может делать».

 

[Anny_mal]

Каковы бы ни были финансовые риски, Sulk оказался шедевром, хоть и подпорченным. Звукозаписывающая лихорадка охватила Associates , с их стремлением к совершенству – и, разумеется, с их неумеренным употреблением кокаина – и сменилась паранойей. Как следствие, треки были обработаны, переработаны, доведены до совершенства и часто микшировались по десять раз. В то время, как на заре цифровой звукозаписи делались более яркие и естественные треки, Sulk звучит так, как будто был записан под водой, и даже наиболее яркие его моменты имеют немного тусклое звучание. Но этот альбом и тогда был поистине неповторимым. Помимо глухого электронного звучания  драм-сета Simmons – вездесущего в 1981 году – он не содержит ни одну из популярных тенденций в звукозаписи тех лет и слушается почти как записи в стиле Фила Спектора, что касается использования слоев и ревербации.  Им удалось внести некоторое количество образов и своего характера в часто бездушный звук восьмидесятых, и то, что тогда звучало, как путаница, теперь звучит странно вне времени.

Альбом начинается и заканчивается двумя инструментальными композициями. Последней является "Nothinginsomethingparticular" – ремикс на будущий сингл "18 Carat Love Affair", который музыканты посчитали слишком попсовым для включения в альбом. А начинается он композицией из старого лайв-сета группы -  "Arrogance Gave Him Up", демонстрирующего неподражаемую технику Мерфи в игре на ударных. Этот трек  выстроен исключительно вокруг  барабанов. По задумке МакКензи и Ранкина, эта композиция звучит как открывающий блестящее шоу биг-бэнд, после которого звездный исполнитель выходит на сцену и под шквал аплодисментов берет микрофон.

 

 

[Anny_mal]

Но в этом случае  песня, которую певец исполняет первой – самая безрадостная и  тоскливая в его репертуаре. Следуя за медленным электронным ритмом и классически выстроенной фортепианной фразой, Билли ведет "No" своим беспокойно-страстным голосом сквозь ряд призрачных комнат. Лирика, хотя и непостижимая, проявляется в виде ряда рассеянных, волнующих образов. Возможно, потому, что он никогда не был в восторге от перспективы описывать свои отвлеченные словесные игры, Билли небрежно сказал журналисту,  что "No" родилась, когда он сидел за обеденным столом в доме своего отца и пытался уравновесить горошины на обратной стороне своей вилки. Психоаналитик мог бы утверждать, что строчки  «Вырвал свои волосы из корней\Посадил  их в чьем-то саду\ Ждал, когда появятся ростки» возможно, связаны со страхами прошлого, но Билли, вероятно, возразил бы. Ранкин признает, что может пролить мало света на смысл лирики МакКензи: «Является ли "No" песней о неадекватности? Я не знаю».

 

 

Так как голос Билли был крайне своеобразным, его неоднократно обвиняли в том, что он звучит раздражающе для некоторых ушей, и, возможно, переломный момент в ушных мучениях был достигнут с помощью двух довольно жестких треков - "Bap De La Bap" и "Nude Spoons". Над вывихнутым ритмом и сиреноподобными синт-риффами первого – голос Билли, то угрожающий, то испуганный. Второй же содержит самый мелодичный и гибкий его вокал с барабанами и басом. Хотя эти песни являются давними фаворитами в среде преданных поклонников, из американской версии альбома они были исключены.

 

[Anny_mal]

Тем не менее, расположенный на другом конце спектра «минималистический фанк», позаимствованный вокалистом группы у его любимой исполнительницы Билли Холидей  - "Gloomy Sunday" – доказал, что Билли МакКензи не просто нервный авангардный оперный певец. Он сделал из песни более интроспективный, эмоциональный спектакль, насыщенный изломанными эмоциональными пиками. «Его голос перемещался в самые дикие крайности динамического спектра, - поясняет Демпси – он часто говорил «Это дубль, оставьте это», и не беспокоился о дисторшне». В "Skipping" группа достигла чего-то близкого к тому, что они считали совершенством – фламенко гитары, гибкая басовая линия и кинематографические эффекты. Здесь Билли предложил один из самых непонятных своих текстов ("Breathless beauxillous griffin once removed seemed dwarfed") и соскользнул в респектабельную роль в стиле Хамфри Богарта или Шона Коннери перед тем, как, постепенно замедлиться, с легкой усмешкой. «Я помню, как Билли повторял "Skipping" снова и снова, - вспоминает Демпси – говоря, что мы наконец получили суть того, что пытались сделать».

 

 

Но в Sulk были два сингла, которые обеспечили альбому по-настоящему высокие баллы. В "Club Country"  Associates  случайно открыли хаус за пять лет до его изобретения в Чикаго, хотя здесь он дополнен гитарами, звучащими как балалайки, невероятно скользким басом и энергичным хором, превратившим куплет  «Дорога из ниоткуда исчезает в холоде\Замораживание сохранит вашу молодость» в то, что вполне могло доноситься из радиоприемников.

         И там была "Party Fears Two", про которую Associates точно знали, что они сделали золотой хит. Если классическая поп-запись должна быть привлекательной, авантюрной, манящей и слегка опасной, то "Party Fears Two", безусловно, является классическим поп-треком. По мере того, как челеста в первых тактах и ярко отчеканенный фортепианный мотив уступают место открытым гамбитам Билли – «Я приму душ, затем позвоню, чтобы разбудить своего брата\за этот час я уничтожу еще один бокал» - песня цепляет слушателя на крючок. Хотя лирика и производит впечатление разорванного на кусочки и небрежно склеенного заново дневника, можно найти двойной смысл в строчке  «Алкоголь любит вас, делая вас синим» (синим, как печаль или синим, как первый признак передозировки), и некоторую эмоциональную глубину в словах «Даже небольшая ремарка становится бессмыслицей и превращается в мошенничество». В конце песни голос Билли вертикально взлетает в эфир, возможно, достигая высот, услышать которые могли только его уиппеты. После этого он повторяет начальные слова песни с эффектом ревербации, как будто прогуливаясь в одиночестве по пустому ночному клубу в то время, когда уборщики подметают. Последние звуки – разбитые одна за другой три чашки, и певец выплевывает свою жевательную резинку.

Полное завершение работы над Sulk было весьма эмоциональным моментом для музыкантов. «Когда мы дошли до конца, - признается Ранкин – я просто залился слезами из-за долгого стресса и снятия напряжения».

[Anny_mal]

                                                   7.  WINDING UP, WINDING DOWN   

 

 

Влажное пятно сначала было маленькой мокрой точкой, но расползалось удручающе быстро.  Алан Ранкин мысленно отметил, что нужно быть немного аккуратнее в туалете, когда вы носите шелковые брюки – особенно если до прямого эфира национального телевидения осталось всего несколько минут. На первом этапе рекламной поддержки альбома  Associates должны были исполнить  "Party Fears Two" и "Skipping" в полуночной программе  Friday Night, Saturday Morning  на ВВС2,  организованном шотландской телекомпанией, с поп-звездой B.A. Robertson в качестве ведущего. Ранкин, неотразимый в желтом кашемировом джемпере с красным шарфом, изо всех сил старался прикрыть гитарой пятно на брюках.  Тем временем Билли в пилотском костюме, взятом напрокат в костюмерной, нервно жевал жвачку, пытаясь укротить порывы своей энергии, пока режиссер дико жестикулировал, пытаясь заставить его выплюнуть.

Выступление было дебютом Associates на телевидении и первой демонстрацией живой экранной харизмы МакКензи. Сидя на высоких табуретах, дуэт исполнил песни на фоне студийных софитов, сверкающих над фуражкой Билли, который пел, нервно извиваясь и смотрел куда угодно, только не в объектив камеры. В коротком интервью, которое последовало за песнями, Билли назвал своими любимыми певцами Пола Хейга и Кристин Беверидж. Оба смотрели передачу в ту ночь и оба были потрясены, хотя их реакции очень различались. « Я был поражен, потому что Билли уже был известен как один из лучших вокалистов, а все, что я делаю – это монотонное пение» - сказал первый. «Я была убита наповал» - призналась вторая.

 

 

 

[Anny_mal]

Незадолго до выхода " Party FearsTwo"Билли признался журналу Melody Maker в своем разочаровании тем фактом, что ни один из релизов Situation 2 не смог попасть даже на нижние строчки хит-парадов: « В начале прошлого года я думал, что это будет год синглов, и это было так. Дело в том, что наши синглы были сняты с проигрывателей на полпути к успеху. Мы хотим сохранить их в чартах в этом году!» И претенциозное заявление принесло свои плоды – так как это было заявлено удивительно необычно и чрезвычайно броско, рекламные копии " Party FearsTwo" были, казалось, прочно приклеены к вертушкам Radio One, количество прокруток увеличивалось в зависимости от подъема сингла в чартах : в первую неделю он достиг 57 места, на следующей неделе – 46. Затем, когда он вошел в Тор40 под номером 23, Associates получили предложение появиться в программе Top of the Pops.

         В последнее время рейтинги легендарного недельного чарта упали, что вынудило закрыть программу в 2006 году, но тогда, в 1982, она оставалась стоящей и желанной площадкой для всех видов поп-музыкантов – от банальных до прекрасных и никудышных. На их собственном маленьком пути появление в TOTP означало строчку в истории поп-музыки. Многие из тех, кто видел эти выступления, до сих пор говорят о них, как о пышных развлекательных программах, иногда внушающих трепет. Как  бы то ни было, Associates напомнили значительной части публики, какой должна быть настоящая поп-музыка – захватывающей и абсурдной в равной мере.

         На самом деле, их первое появление на Top of the Pops чуть было не сорвалось. Associates – снова бездомные после истечения срока аренды их квартиры, остановились в отеле Columbia в Bayswater, широко известном своей рок-звездной клиентурой и терпимостью к пьяным экстремальным выходкам своих гостей. В среду утром, перед записью шоу, Билли позвонил Майклу Демпси и спокойно сообщил ему, что он отказывается от записи, потому что неудачно подстригся и в таком виде стесняется появиться даже на улице, не говоря уже о национальном телевидении. «Я сказал, что он сумасшедший и пошел к нему, - вспоминает басист этот тревожный момент – конечно, тогда мне пришлось убедить его, что все выглядит не так уж страшно».

 

[Anny_mal]

Поскольку в 1982 году видеомагнитофоны еще оставались предметом роскоши для среднего класса, единственными лентами, которые остались от этих выступлений и сейчас, конечно же, всплывают в интернете – это зернистые, с искаженным цветом пятые копии жуткого качества. Тем не менее, выступления Associates на Top of the Pops даже на видео такого качества смотрятся не менее захватывающими, чем по телевизору.  Спрятав ужасную стрижку под черным беретом, Билли надел для этого выступления желтовато-коричневый плащ, случайно запатентовав то, что в сознании публики станет самым известным его образом. Демпси, по колено в облаках сухого льда, окруженный футуристическим трубопроводом из фольги, появился на сцене с французской челкой и хвостиком на голове. Ладли - в дорогом черном платье для коктейлей, с блондинистым начесом – исполняла фортепианную часть, элегантно  касаясь клавиш затянутыми в перчатки пальцами.  Ранкин, густо загримированный, с китайскими шпильками в волосах, стоит на заднем плане в белом костюме для фехтования, играя на банджо, а перед ним Билли с широкой улыбкой на лице, с ямочками на щеках – наблюдающий за своим изображением на телевизионных мониторах. Всю оставшуюся часть песни он смотрит на публику реже, чем в мониторы, чаще – разглядывает себя на мониторах и смеется, словно позирует перед зеркалом в спальне.

         Когда песня уже подходила к концу, Ладли не могла скрыть своего веселья от местами комической манеры вокалиста. Поразмыслив, она поняла, что со стороны МакКензи это был не столько игривый трюк, сколько способ справиться со страхом перед сценой. «Я действительно помню, что Билли был очень застенчив и все время смотрел на монитор. Я не мог понять, зачем он это делает – ведь он уже достаточно много выступал и был очень харизматичным фронтсмэном – добавляет Демпси – я никогда не думал, что он нервничает – казалось, что он очень уверен в себе. И дело в том, что он никогда бы не признался в этом».

 

[Anny_mal]

Спустя две недели " Party FearsTwo" переместилась на 9 место, и группу пригласили выступить еще раз, зажав ее между Depeche Mode, которые исполняли их третий хит  "See You", и ужасным трио Tight Fit в набедренных повязках и бикини, с их хитом номер один "The Lion Sleeps Tonight".  Уже более уверенный в себе, Билли, в черном костюме, узком галстуке и шляпе, поет с усмешкой шириной с реку Тэй. Тем не менее, это появление на ТОТР оказало меньшее влияние на популярность песни, и она начала сползать вниз по строчкам чартов.

 

 

Несмотря на то, что Билли акклиматизировался в звездной жизни медленно, часто он относился к появлению в ТОТР легкомысленно, заявляя, к примеру, журналисту из глянцевого ежемесячника The Face: « Я бы предпочел засветиться в программе Pebble Mill At One, или выступить в Batley Variety Club». Тем не менее, эта новоприобретенная слава взволновала боссов Warner Brothers, которые организовали для группы праздничную вечеринку в пивном клубе Fullham ночью после второго выступления. И, конечно же, Associates отпраздновали это, заказывая кальвадос ящиками до четырех утра, и в процессе потеряв Демпси, который упал в туалетной кабинке и был разбужен раздраженными уборщиками уже после того, как все ушли.

         Но все-таки это было время злоупотребления алкоголем. Крис Карр вспоминает, как однажды ночью в баре отеля Columbia он и Ранкин выпили бутылку виски Glenfiddish, а затем – бутылку коньяка Courvoisier, после чего сотрудникам отеля пришлось помочь им добраться до комнат, «…потому что сами мы уже были не способны сделать это…это была попытка эпатажа, так как все было сделано публично». Тем временем Билли и Марта бежали вверх по лестнице отеля, опасно балансируя возле перил на верхних этажах и поднимаясь по внешней пожарной лесенке на крышу. «Когда я оглядываюсь назад на все эти выходки, - резюмирует Марта – я удивляюсь, как я вообще вышла из всего этого целой и невредимой? Мы определенно были соучастниками – Билли и я. Алан очень испугался, а Майкл Демпси включил мозг и подумал: «Они – два придурка, я просто оставлю их вместе с их прибабахами». Мы подстрекали друг друга, и Билли всегда был готов пойти дальше, чем я».

[Anny_mal]

В апреле плоды первой работы Билли вне группы были выпущены на диске Music Of Quality and Distinction Volume I группы British Electric Foundation. Эта группа была образована двумя музыкантами из шеффилдского электроник-фанк коллектива Heaven 17, и альбом был амбициозным проектом этих музыкантов-продюсеров, Мартина Уэйра ( Martyn Ware) и Иэна Крейга Марша ( Ian Craig Marsh). На нем были представлены оркестровые и электронные версии популярнейших хитов, исполняемые самыми разными вокалистами, включая Тину Тернер и Санди Шоу. Билли блистал в двух треках – рвущей сердце песне Роя Орбисона "It's Over" и фанковой обработке "The Secret Life Of Arabia" – трека с альбома Боуи Heroes (1977). Последний трек особенно привлекал Билли – его голос всегда сравнивали с голосом Боуи в его лучшие моменты, и это было сравнение, которое льстило молодому певцу. Запись "The Secret Life Of Arabia" только усилила это впечатление. И, закрепляя растущую популярность Билли МакКензи в первой половине 1982 года, его вклад был отмечен в большинстве обзоров альбома.

         «Он реально был звездой альбома, - говорит Уэйр – мы считали, что нам очень повезло с ним. В самом деле, когда певец с голосом такой силы делал кавер на старую песню Роя Орбисона с оркестром – это был настоящий риск. Эти сессии в парке Шордитч были абсолютно чокнутыми. Я попытался объяснить ему на простом английском, что мы пытаемся сделать, а он сказал:  «О, Мартин, это действительно интересно, это как ангелы, летящие по радуге, я хочу скорее спеть это…» - он был вне себя от удовольствия.  Я никогда не работал с кем-то, кто наслаждался бы творчеством больше, чем он. Он действительно мог вскочить и обнять вас прямо посреди процесса, требующего значительной концентрации".

         Когда Билли рассказывал журналисту Record Mirror о сессиях с BEF, он признался, что был шокирован суровыми требованиями, которые предъявляли к нему продюсеры: « Иэн и Мартин говорили мне – «Сделай то, сделай это!» - и мы сделали сорок дублей "It's Over", и я был очень вымотан. Но это была дисциплина, и мне понравилось. Потом они попросили меня сделать "Arabia". Ну, я подумал – если я откажусь петь песню Боуи, даже не рискнув выдержать сравнение, я буду выглядеть еще хуже. По крайней мере, я смогу честно сделать эту работу и сказать «Ну, у меня хотя бы хватило смелости попробовать».

         Что касается Уэйра, то в те далекие дни он был весьма заинтригован случаями исчезновения Билли: « Он был очень возбужден и интенсивно работал над вокалом, а потом говорил – «Это фантастика…но теперь я в любом случае должен идти…». У него всегда была машина и водитель, который ждал его. Он был человеком-загадкой от слова «движение», и никто не знал, куда он идет и что он делает там».

 

 

 

[Anny_mal]

Весной МакКензи и Ранкин отправились домой в Шотландию. Так как у них не было постоянной базы в Лондоне и они проводили время в гостиницах, этот шаг казался вполне логичным. Парочка жеманно призналась прессе, что это движение на север было предназначено для облегчения их постоянного гедонизма. Вернувшись в дом своей семьи в Данди, Билли не страдал звездной болезнью и даже частенько помогал отцу в поездках за мебелью.  Но по словам Джона МакКензи, чувства, которые он испытывал к Данди, стали еще более сложными: «Он ненавидел деревенский менталитет Данди, но там было множество людей, которых он обожал. Он не мог справиться с давлением Данди на его внутренний мир, потому что привык вольно обращаться со своими мыслями».

         Хуже того – напоминания о насилии, которое вынудило Билли покинуть Данди в юношеском возрасте, продолжалось. Однажды ночью в местном клубе, когда в домах уже зажглись окна и сотрудники клуба протирали столы, Билли и его друзья собирались домой и неторопливо допивали свои напитки, как вдруг между ними и психически неуравновешенным громилой возник спор. МакКензи поднял свой стакан, чтобы допить, последний глоток, громила  с силой ударил его по лицу и стакан разбился. Осколки стакана должны были изрезать Билли лицо, но почему-то этого не произошло.

         «Я получаю много неприятностей от людей, - нервно признался он  спустя месяц после инцидента, - я был объектом четырех физических нападений. Я получил стаканом в лицо только потому, что это был я. А потом я дрался с этими здоровыми парнями, которые указывали на меня своим друзьям-головорезам и тому подобным.  Я был вне потасовки, но один из них ударил меня, сказав «Это же та долбаная мелкая поп-звезда». За неделю до этого в меня плюнули. Люди всегда стараются как-то выпендриться. Но этот стакан несколько недель назад должен был изрезать мое лицо…а он просто оставил маленькую отметку».

 

[Anny_mal]

Sulk был выпущен 15 мая, и на этой же неделе обнародованный семью днями ранее "Club Country" вошел в чарты под номером тридцать пять и начал теперь уже привычное скольжение вверх. Многоцветная обложка альбома была снята в оранжерее особняка Surray модным фотографом Питером Эшвортом (Peter Ashworth), который зажег цветные огни на фоне тропических папоротников и юкки, создав эффект столь же экзотический, как и большая часть музыки, которая находилась под обложкой в те дни до эпохи CD.

         Ранкин и МакКензи сидят впереди на парковых скамейках, подсвеченные синими и зелеными огнями. Певец – в черном костюме, кепке и сапогах, с легкой насмешкой на лице. Инструменталист – также в черном, с красной кашемировой шалью вокруг плеч, с полузакрытыми глазами, будто моргая от вспышки. Хотя это похоже на брак фотографа, Ранкин утверждает, что его одержимый взгляд на обложке Sulk был полностью преднамеренным: «Именно этого я и хотел – Питер Эшворт сделал около семисот фотографий, и на каждой я в одном и том же положении и с одним и тем же выражением на лице, и Билл – повсюду».

 

         Хотя несбалансированный оперный вокал МакКензи, несомненно, повлиял на длинные затянутые ноты Тони Хэдли – вокалиста Spandau Ballet, подражавшего шотландской группе в 1980-1981 годах, на этом этапе Associates стремились дистанцироваться от новоромантических тенденций, особенно в Sulk. « Я хотел выглядеть чокнутым, - твердо заявляет Ранкин – я не хотел выглядеть каким-то нью-романтиком, потому что мы никогда не покупались на эти Шпандау – Дюранские штучки».

         Оценка Sulk музыкальной прессой была просто мега-экстатической. Пол Морли  (Paul  Morley) написал в своем обзоре для NME: « the Associates – скажу как можно тактичнее – просто предположите, что они сверхъестественны. Их нельзя удержать, их нельзя поймать. Если рок-музыка это медленная – медленная черепаха, то Associates – ускользающая бабочка. Билли МакКензи утверждает себя как своего рода мастер, скрывающий свою чувствительность под слоями прохлады и иронии, и защищающий свою частную жизнь с помощью бесхитростной истерии». Melody Maker заявляет: « У этой пластинки – величие вне времени, что делает еще шире торжествующую усмешку на лице Билли МакКензи». Sounds всхлипывает: « Этот альбом как кухонная раковина с золотыми кранами. Sulk заставляет тебя изобретать глупые слова, обнимать лучшего друга, смеяться до слез, плакать, когда ты не смеешься и не благодаришь Бога, Ранкина и МакКензи за то, что ты жив».

         Еще более привлекательным для прессы был тот факт, что Билли был чем-то вроде подарка для интервьюеров. По очереди проявляя вежливость, двусмысленность и просто бесшабашность, он стал любимым профильным объектом для музыкальных журналистов, которые, в свою очередь, будоражили эго Билли как лично, так и в печати. Он, безусловно, заслуживал цитирования, независимо от того, распространял ли пышные заявления («В спортивном плане Associates – это как пятиборье»), или, развлекаясь, отказывался описывать свою лирику («Это просто плохие шутки про свекровь»), или углубляясь в свои дьявольские ассоциации ( «Это называется спиралью…сначала я сворачиваю людей, а потом меня сворачивает»). В моменты сниженной самозащиты он даже проявлял определенную неудовлетворенность своим обликом поп-звезды : « Это смертельно скучно. Всё это. Мне наскучило все, что мы делаем сейчас».

 

[Anny_mal]

В своих кокетливых, «девчачьих» разговорах с Сани Флетчер для Record Mirror он часто рассказывал длинные, цветистые анекдоты, не жалея времени на рассказ. « Примерно четыре недели назад я  получил письмо от девушки, с которой часто встречался в Данди, - однажды рассказал он – оно было полно похвал, что было не вполне в ее стиле, потому что за долгое время мы привыкли друг к другу, но это было написано ее почерком. Похоже, она жила теперь в Лондоне и успела выйти замуж – она подписалась как Шарон Салливан. Я написал ответ, она снова ответила мне – и я пошел на встречу с ней. В такси по дороге туда я подумал – а что, если ее мужу не понравится, что я приеду, и он даст мне хорошего тычка в челюсть? Ну…когда она спустилась, ее светлые волосы были такими же, но она немного набрала вес. Но когда она подошла ближе, я сказал «Что ты сделала с собой, Шарон Лоух?» - и она ответила – « Нет, я Шарон Салливан и я Ваша поклонница».  Ее мама пригласила меня на чашку чая, я вошел, подписал ей диски…вы видите, вся ситуация обернулась развлечением, которое мы ставим в музыке на первое место. Этот эпизод вернул в музыку ее простоту».

         И наоборот, восхищаясь устрашающей интервьюеров тактикой Siouxsie Sioux, Билли иногда становился более боевым или озорным в своих отношениях с прессой. Однажды, когда интервью было назначено в пабе возле офиса Криса Карра,  Билли настоял на том, что, прежде чем оно начнется, он и журналист должны быстро выпить некоторое количество коньяка, чтобы придать разговору определенный настрой. После того, как они выпили шесть двойных порций менее чем за десять минут, Билли, извинившись, удалился в туалет, где он вылез из окна и сбежал. Разумеется, статья не была опубликована после этой встречи, но это подпитывало его репутацию, будь это расчет или простое озорство от скуки. «Я просто люблю шутливые выходки, - позже рассуждал он – я получаю огромное удовольствие от этого…но не в ущерб никому».

         В лице Карра Билли, по крайней мере, нашел публициста, который понимал его артистическую своенравность: « Он часто выкидывал такие фортели. Вечно он что-то затевал. Вливание в журналистов коньяка было только одной из забав. Но иногда его отношения с прессой становились непростыми, мне приходилось убеждать его делать что-либо, и он никогда не был полностью удовлетворен результатами и типом его изображения в прессе. Он боялся, что публикации будут неэффективными, и иногда истерически смеялся над некоторыми рассказами».

 

[Anny_mal]

К середине июля "Club Country"достигла  пика в британских хит-парадах под номером тринадцать ( за три недели до этого Sulk появился на десятой позиции в чарте альбомов), и Associates второй раз вернулись в Top of the Pops с этим хитом. В первом выступлении зрители могли увидеть, что в группе появился новый барабанщик Стив Голдинг (Steve Golding), заменивший уволенного Джона Мерфи. Страстный Билли сначала вел себя вполне скромно, или, как видели это те, кто его не любил – высокомерно: взгляд прямо в камеру во время пения, колени сведены вместе, руки и ноги движутся в дерганом танце, стиль которого сам Билли определил как « Мертвый Том-Джонский». Для своего дуэта с Мартой в конце песни Билли припас еще один тонкий серебристый микрофон и держал его перед Мартой, которая имитировала игру на скрипке. Он стоял рядом с ней и направлял один из микрофонов в ее сторону, но когда она начала петь, он развернулся и отошел от нее с обоими микрофонами в руках, так что все зрители увидели, что Марта только имитирует пение, а Билли дружески подшучивает над ней.

 

 

Но для второго выступления Билли воспользовался модными сексуальными тенденциями того лета, в результате чего этот номер можно было сравнить с выступлением уличных хулиганов: его торс был еле прикрыт тонкой белой майкой в морском стиле, на плечах и лице были нарисованы шрамы. Слева от него Ранкин играет на одной из двух гитар, сделанных в Harrods специально для этого выступления из шоколада (600 фунтов стерлингов). Во второй версии (которая наверняка была отснята первой) он ест ее перед зрителями, а затем начинает играть на второй такой же, тем временем Билли вгрызается в гриф первой гитары и пинает по сцене желтый воздушный шар. Окружающая среда явно становится площадкой для творческой фантазии Associates.

         «Но на самом выступлении не было ничего похожего, – сетует Ранкин – и Билл ужасно переживал по этому поводу. У нас было множество хитрых планов, и мы не могли собраться вовремя. Я собирался выйти в одной из этих штук из турецких бань, из которой торчит только голова и кисти рук, или в чем-то подобном. Чем больше сумасшедших идей мы не успели осуществить, тем лучше».