Сообщений в теме: 254

[Anny_mal]

Все чаще проявляя наследственную коммерческую жилку, Билли  договорился с отцом об открытии своего собственного бизнеса – модного магазина одежды, коммерческого предприятия, которое уж точно не будет испытывать жесткую конкуренцию в Данди того времени. Расположенный в отличном месте на Princes Street,  ведущей вниз, в центр города, Склеп (The Crypt) вскоре стал центром модной активности для хипстеров Данди. Оформленный в кладбищенском стиле мрачными и наводящими ужас вещами, главную роль среди которых играли чучела змеи и мангуста, магазин занимал три этажа, с примерочными гробообразной формы в подвале.

         Идея пришла Билли в голову после того, как он разместил в газете объявление о покупке мужской одежды двадцатых годов. Он был очень удивлен количеством и качеством предложений, хотя речь шла всего лишь о нескольких вещах для его личного гардероба. Большая часть одежды для магазина была приобретена именно таким образом, акцент делался на повседневной, итальянского стиля одежде пятидесятых. «Это все были костюмы и брюки пятидесятых годов, - говорил Билли, - и на них был большой спрос в Данди, так как появилось множество поклонников стиля соул, которые хотели одеваться в оригинальные вещи. Мы имели  от двадцати до тридцати фунтов прибыли с каждой пары брюк в 1976 году».

 

[Anny_mal]

Со временем, понимая вкусы своих клиентов и, возможно, планируя увеличение прибыли, Билли стал сам набрасывать эскизы одежды, используя для пошива мастерские в Лидсе. Частые поездки в Йоркшир  в поисках эксклюзивных вещей нередко сопровождались безудержными покупками в лондонском Вест-Энде. Джим МакКензи всегда поражался хитрым способам, которыми сын убеждал его раскошелиться значительно щедрее, чем предполагалось.

         « Я говорил ему, - «Мы тратим слишком много денег», - но он всегда заходил издалека. Он начинал свою обработку с милой улыбки. А как только я слышал – «Эй, папа, как ты думаешь…?» - это звучало похоже на «Ну что ж, сейчас придется потратиться». И это никогда не был фунт или два, он говорил о тысячах».

 

Одной из постоянных клиенток  магазина была студентка Christine Beveridge, которая на всю жизнь сохранила дружеские отношения с Билли.  «Магазин действительно не был похож ни на что из того, что я видела до сих пор, – говорит она, - я и мои приятели ходили туда так часто, как это было возможно, и в основном для того, чтобы просто посмотреть на Билли. Отмечу, что тогда жители Данди не одевались и не выглядели так, как он. Я не могла дождаться своей стипендии, чтобы снова вернуться в этот магазин и оставить там все свои деньги. Однажды я потратила там всю стипендию сразу,  и оставшееся время должна была работать в пабах, чтобы купить еду».

 

Однажды, когда Кристина и ее подруга Пэтси примеряли одежду, Билли спустился к ним в подвал, чтобы спросить, не составят ли они компанию ему и его другу сегодня вечером в пабе. Девушки были в восторге, хотя некоторые  драматические события этим вечером все-таки произошли.

         Кристина вспоминает, что, вернувшись домой после вечеринки, она не могла найти свои ключи. «Моя соседка вернулась домой раньше и впустила меня. Я искала ключи везде и не смогла найти их, поэтому решила, что вся эта вечеринка затевалась только для того, чтобы заполучить эту отвратительную дешевую мебель, которой были обставлены студенческие квартиры в те дни. И скорее всего, они бы приехали на минивэне, когда нас не было дома, чтобы вывезти всё. Так что я позвонила в полицию».

         Кристина ждала полицию, когда кто-то постучал в дверь. Это был Билли, и он сказал – « Ты забыла ключи». 

« Я действительно оставила их в баре. И должна была признаться, что вызвала полицию.  Так что когда полицейская машина подъехала, Билли просто открыл дверь и сказал – «Привет, я грабитель» - ему показалось, что это должно возмутить их. С тех пор мы дружили».

         Позже в тот вечер Билли сидел на краю одной из двух кроватей в арендованной квартире девушек и пел им “God Bless The Child”  Билли Холидей. 

« В один прекрасный день он приехал со своим чемоданом. Ни я, ни моя подруга никак не прокомментировали это – мы просто дали ему войти».

 

 

[Anny_mal]

Время, прожитое на Lyon Street, 39,  было важным периодом в социальном  и музыкальном развитии Билли МакКензи. На тематические вечеринки, собиравшиеся по его инициативе, приходила вся эта прото-панк толпа, которая поглощала дешевый амфетамин и слушала китч пятидесятых – шестидесятых, вроде записей  Matt Monroe, Peggy Lee ,Jeannie C. Riley.

 

 

 

Ранкин часто приезжал в Данди, чтобы посетить эти сборища, но он признает, что никогда не чувствовал себя комфортно на них.

         « Определенно, какая-то часть меня не была связана с ними. Я всегда испытывал к ним некое любопытство, и я думаю, что они понимали – я не чувствовал непринужденности. Я хотел быть в Лондоне и одновременно хотел работать с Биллом, где бы он ни был».

         Тем временем более темная, жестокая сторона натуры Билли  заставила его использовать чувство одиночества Ранкина в Данди. Будущий член группы  “ The Associates”  Стив Найт  (Steve Knight)  вспоминает, как Билли указал ему на гитариста в местном пабе, как будто первый раз увидев его : «Посмотрите-ка на этого хера. Разве он не самый уродливый ублюдок, которого вы видели в своей жизни?»

         « И я вынужден был с ним согласиться, - говорит Найт, - у Ранкина были длинные волосы и эта хипповская дубленка, и в целом он выглядел неряшливо». И однажды ночью на Лион Стрит Ранкин  неожиданно получил смену облика от рук трех  соседей по квартире. «Моя приятельница Пэтси была парикмахером, - вспоминает Беверидж, - волосы были подстрижены, а дубленка порвана, подпалена зажигалками и выкинута в окно. Предварительно Билли наблевал на нее, чтобы убедиться, что Алан не выбежит из дома для спасения этого предмета одежды. Но все получилось неожиданно хорошо – Ранкин оказался очень красивым парнем со взглядом, как у Рудольфа Валентино.

 

 

 

 

[Anny_mal]

         По мере того, как панк-рок начал медленно проникать в провинцию, несостоявшаяся в жизни молодежь рабочего класса , взяв идею из музыкальных  изданий, придала ему более острую, более резкую форму.  Как и его друзья, Билли четко идентифицировавший себя во всем этом безумии, никогда не чувствовал себя полностью комфортно в  образах и философии панк-рока.  В Данди, как и в большинстве городов, панк-рок породил множество новых безумных рок-групп, определенно, способных расшевелить сцену в местных пабах.

         Одна из этих местных групп, Bread Poultice and the Running Sores, возглавляемая талантливым комиком по имени Стив Фальконер (Steve Falconer) достигла успеха на сцене с неестественно аранжированной версией песни Ширли Бесси (Shirley Bassey) "Big Spender", в том числе за счет шокирующего выхода на сцену их загадочного вокалиста.  Фальконера, запакованного в пару пластиковых мешков  для мусора и перевязанного скотчем, доставляла на сцену пара преданных фанатов группы, после чего, разрезав пластик ножом, он появлялся перед публикой с пинтой светлого лагера в руке, чем вызывал буйный восторг фанатов. Другой его уловкой было объявление, что в следующей песне он будет играть на гитаре зубами, как Джими Хендрикс, после чего он вынимал два передних искусственных зуба и использовал их как медиаторы.

Билли часто бывал на их концертах, а однажды вечером  на  джем-сейшне в местном центре искусств, где Running Sores должны были выступать на разогреве,  Фальконер провалил шоу, закинувшись кислотой и каким-то образом оказавшись в автобусе, который ехал в соседний городок  Форфар.  В ту ночь Билли впервые встретился с гитаристом группы, Стивом Ридом (Steve Reid), которому уже кто-то описывал МакКензи, как величайший голос из тех, что он слышал в жизни.  По всем раскладам, это был случайный шанс, в результате которого Билли был вынужден спеть "Black Magic Woman" группы Fleetwood Mac и предложил музыканту   исполнить его первую композицию с элементами джаза - "Blue Soap", связанную с сомнительной темой паранойи в ванной. К концу сейшна, когда репертуар группы истощился, концерт превратился в бесконечную блюзовую печальную песню, где Билли импровизировал на всю катушку.

 

 

[Anny_mal]

Стив Рид был чем-то вроде символа на панк-сцене Данди, известным своими безумными фантазиями, более абсурдными и нелепыми в физическом воплощении, чем кто-то другой осмелился бы. В то время он и его товарищи, раскрепощенные пивом, устраивали то, что они называли  Маршами Роя Орбисона  - горластой толпой они шатались по городу, выкрикивая слова песни "Pretty woman"  и размахивая плакатами, на которых было написано «Великий О жив!» . Конечно, в то время Великий О был вполне себе жив и здоров, и проживал в Нэшвилле, штат Техас, со своей второй женой  Барбарой.

         « Мы думали -  он умер, - невозмутимо рассказывает Рид, - но это было не так. Он просто некоторое время не записывал пластинки».

 

Благодаря своему неординарному чувству юмора, Билли и Стив быстро подружились,  покоряя новые вершины озорства. Когда  Stan  and Deliver, к тому времени сделавшие акцент на панк-композиции, дожны были выступать в Арт – колледже Данди, нетрезвая парочка сделала попытку сорвать их концерт, выкрутив пробки в электрощитке.  « Мы решили забрать пробки и сбежать прямо через сцену, - рассказывает Рид, - Билли выбежал первым, но клавишник набросился на него, и они покатились по сцене. Я тоже прибежал на сцену и попытался закрыть занавес, но на меня набросился ударник. В конце концов они выгнали нас вон, вкрутили пробки на место и завершили свой концерт».

 

(вот ЭТО нежное и милое существо в пьяном виде барагозило на весь Данди?? Да вы чтоо?? не может быть!)

 

[Anny_mal]

Во время бесконечных вечеринок Билли приобрел привычку использовать свой голос , чтобы стать центром внимания. Часто, стоя в центре комнаты, он неожиданно начинал петь какой-нибудь хит шестидесятых годов. В редких просветах порожденного алкоголем хаоса и непрекращающихся очередей песен Clash,  что вечно звучали в квартире Стива, Билли забирался на импровизированную сцену из дивана и пел блюз и джаз для небольшой толпы панков, которые проводили свои дни, валяясь в гостиной. После недолгих аплодисментов гостиную вновь заполняли агрессивные мелодии Джо Страммера.

         Что до отношений Билли с родителями, три года назад пережившими крупную ссору и примирение – то чем больше его запугивал отец, не отличающийся легким характером, тем больше росла преданность матери.

Как и Билли, Лили МакКензи когда-то хотела стать моделью или работать в модной индустрии, но эти мечты оказались надолго забыты, когда начали появляться на свет ее дети. По этой причине она всегда восхищалась дикой натурой и творческой жилкой своего старшего сына, который, в свою очередь, всегда будет пытаться включать ее в события своей жизни.  Однажды, когда в Данди выступала популярная в 60х годах эдинбургская  sci-fi группа  The Rezillos,  Билли уговорил мать пойти с ним, а потом с гордостью вспоминал ее, «стоящую в конце зала, сжимая бокал с коктейлем».

 

[Anny_mal]

Начав писать песни вместе через короткое время после знакомства, Билли и Алан разработали регулярное рабочее расписание, в  которое входило закрытие Биллом магазина в 5 часов вечера в субботу, его бег до поезда на Эдинбург, ловля попутки до Линлитгоу и прибытие на место около семи часов, а затем распитие спиртных напитков со своим музыкальным партнером в течение всей ночи. Похмелившись, они тратили все воскресенье на интенсивное написание песен. Ранкин утверждает, что между ними мгновенно установилась музыкальная связь.

         "Ни с кем больше у меня не было такого. Мы слушаем музыку – и вдруг что-то происходит, и мы смотрим друг на друга, и мы понимаем друг друга! Это могла быть смена аккордов, это мог быть звук или трюк, который использовали музыканты  - и мы просто отмечали и запоминали это, чтобы использовать в дальнейшем.  Мы замечали в музыке одно и то же, одно и то же нам нравилось, одно и то же нам не нравилось. Мы могли часами слушать вещи типа Black Sabbath и критиковать их".

[Anny_mal]

Как ни странно, но, возможно, часть их вдохновения исходила из сета в 9 дисков, принадлежащего Ранкину. Сет был рекламным подарком для читателей Readers Digest и содержал инструментальные  аранжировки саундтреков и популярных хитов, включая оркестровые темы песен Боба Дилана и, по выражению Билли,  «живую и яркую музыку из первых мультфильмов», которая подвигла их к эффектной смене аккордов, выражающей то, что музыканты называли  «дурацким юмором» . Первая песня, которую они написали в соавторстве, был неизданный  соул трек  "Johnny Come Home", который вел свое название от драмы 1965 года для подростков "Cathy Come Home". Но произведение МакКензи и Ранкина отличалось явно менее коммерческой направленностью, сочетая панк с мелодрамой.

         С помощью сессионных музыкантов из Эдинбурга в конце 1977 года  МакКензи и Ранкин записали 6 треков в арендованной на деньги отца МакКензи  эдинбургской  Craighall Studios.  Треки носили дикие названия - "The Shadow Of Your Lung" (которая включала в себя небольшой отрывок из популярной в то время "The Shadow Of Your Smile"), " The Luncheon Pack Of Rottenham", "2000 Years Of Mental Torture", "Do The Call Girl", "Schmaltz" и лаконично названную "You'd Better Mortice Lock The Door Before He Sleeps Out In The Night, Baby".   Треки, в основном сыгранные с немыслимой, головокружительной скоростью, демонстрировали рождение мощного, лихорадочного гитарного стиля Ранкина и нервный, оперный вокал, который станет визитной карточкой МакКензи.

 

 

 

(дайбох здоровья и счастья в личной жизни человеку c ником Hector Kiki, который выкладывает рарные записи)

 

В то время, как в течение многих лет Билли будет утверждать, что это называлось Abscorbic Ones (действительно, большинство рок-энциклопедий фиксируют первое появление дуэта под этим названием) – Ранкин настаивает на том, что это была чистая фантазия: «Abscorbic Ones – придуманная группа, которую Билл и я сочинили, придумывая себе легенду». И вcкоре дуэт начинает существовать под более неудобным названием -  Mental Torture.

[Anny_mal]

Хотя эти ранние записи показали  одаренность начинающих панк-рокеров,  Иэн Склейтер, продюсировавший в то время их выступления в кабаре, был недоволен  результатами.  « Я был доволен качеством – это было необычайно хорошо, но не соответствовало цели заявить о себе двумя или тремя синглами. В наше время если у вас нет синглов – вы не получаете контракт».  Так что Билли и Алан были слишком самоуверенными, когда  пришли сюда.

   Тем временем рабочие отношения Билли с другими музыкантами группы, играющей в кабаре, становились все более напряженными. На одном из концертов, внезапно охваченный ненавистью к «жирнолицему»  бас-гитаристу группы,  виляющему задом в такт музыке, Билли подбежал к нему, укусил его за ногу и убежал со сцены. Возвращаясь домой на микроавтобусе после выступлений, Билли слушал свою кассету Kraftwerk "Autobahn",  подвергаясь насмешкам других членов группы, которые, как он отметил, «вели себя как бабуины».  Однажды эта ситуация переросла в драку – «В конечном итоге я вытянул эту морду из фургона и разбил ее» - признает Билли.

         С тех пор, естественно, Билли МакКензи и Алан Ранкин распрощались с работой в кабаре.

 

[Anny_mal]

27 марта 1978 года Биллу исполнился 21 год. Событие праздновали в ресторане отеля Bullinard , в Broughty Ferry – престижном прибрежном пригороде Данди. По многочисленным просьбам желающих увидеть выступление Билли даже на его собственном дне рождения, Билли и Алан соглашаются исполнить сет из их кабаре-репертуара, взяв в качестве поддержки  девушку-вокалистку с красочным псевдонимом   Little Miss Dynamite, чье выступление, как отмечал гитарист, «в основном сводилось к вилянию задницей». В этот вечер Билли в первый раз испытал страх перед выходом на сцену, который будет оставаться постоянной проблемой на протяжении всей его карьеры. Хорошенько заправившись щедрыми дозами Перно и черносмородинового ликера,он справился со страхом, но   прямо за несколько минут до выхода на сцену его эффектно стошнило через перила винтовой лестницы, что вела вниз от гримерок на чердаке. Автомат для продажи сигарет, стоявший ниже, приобрел весьма сомнительный декор.

 

(божычки как же я люблю этого падонка! Ликером! Фиолетовым! Не водкой, не вином! С лестницы!!! Это грандиозно!)

 

[Anny_mal]

Все это время Ранкин чувствовал себя в родном городе своего друга все более и более неуютно. «Данди в то время был даже более жестоким, чем Глазго, - поясняет он, - в этом городе лучше было не смотреть никому в глаза. У меня смуглая кожа – а я знаю, что на одну восьмую я датчанин, так что, должно быть, она досталась мне от кого-то из более давних предков, но люди думали, что я итальянец или испанец. Я всегда чувствовал, что если кто-то должен огрести в Данди по полной, то это буду я, и поэтому никогда не устанавливал зрительный контакт с людьми».

         Отношение Билли к насилию на данном этапе в очередной раз демонстрирует противоречивость его характера.  Наиболее комфортно чувствуя себя в своем эпатажном и капризном имидже,  он  никогда не уклонялся от конфронтации и мог принять куда более жесткий вид. «Билл был очень осмотрительным, - говорит Ранкин, - он точно знал, что можно и чего нельзя делать. Если мы приходили на вечеринку и там начиналась драка, Билл в скором времени оказывался в ее центре…но только как сдерживающий фактор. Он, казалось, знал, что нужно делать, но всегда говорил, что не мог остановиться».

         «Помню, один раз в «Склеп» зашла пара парней – то ли посмотреть, что тут можно украсть, то ли разузнать что-то для последующего грабежа.  Я наложил в штаны, но Билл пошел разбираться с ними. Я думаю, он знал, что если что-то начнется, я буду не в состоянии ему помочь, но он был готов к этому. Билл просто наехал на тех парней – и они отступили. Это было сказанное полуугрожающим тоном : «Что вы хотели, парни?». Скандала не было, но обстановка была очень напряженной.

         Билли рассказывал: « Я не мог находиться в одной комнате с грубыми  парнями, которые провоцировали меня. Но я не смог бы сделать и то, что легко сделали бы многие ребята из моего района – разбить бутылку на лице жертвы и без малейшего угрызения совести уйти оттуда».

[Anny_mal]

Ранней весной 1978 года Иэн Склейтер отправился в Лондон, чтобы продемонстрировать демо Mental Torture в звукозаписывающих компаниях столицы. В основном ответы менеджеров были одинаковыми – никто не видел в песнях хиты. Но во время встречи с Крисом Пэрри (Chris Parry), ранее – творческим менеджером Polydor Records , подписавшим контракты с Siouxcie And The Banshees  и  the Jam, а теперь возглавляющим финансируемое компанией полунезависимое ответвление лейбла Fiction, Склейтер почувствовал – переломный момент настал: « я помню, как мы сидели вдвоем в его кабинете, он читал Music Week, пока играла запись – как все они делают. Мне захотелось вырвать газету у него из рук и сказать – «Слушай, ты, ублюдок, это хорошая вещь!».

         Но, несмотря на видимое отсутствие интереса, Пэрри отметил необычные гитарные и вокальные партии на демо. Босс звукозаписи прослушал кассету вместе с Эдрианом Триллзом (Adrian Thrills) – журналистом из NME,  в машине Эдриана по пути с концерта в Редхилле, к югу от Лондона, где  выступали The Cure  - еще одна группа, интересовавшая творческого менеджера.

«Я помню, как я включил кассету и сказал Эдриану – «Вот группа, которая заинтересовала меня». Он ответил – « О господи, это реально звучит как  кровавые психические пытки». Для меня это звучало захватывающе и даже немного оперно, я бы сказал. Но также это было очень жгуче и необычно, а мне всегда нравились необычные вещи. И я придержал эту запись как нечто интересное.  У меня было ощущение, что из этого может что-то выйти, но не сейчас. Я просто чувствовал это. Но было еще слишком рано».

         Тем не менее, Пэрри был достаточно заинтригован, чтобы оплатить группе  возвращение в Craighall Studios в Эдинбурге, где, по его настоянию, они переработали в более коммерчески успешном  стиле new-wave  "Do The Call Girl", а также записали новый new-wave трек "Jukebox Bucharest", маниакально-страстную "Double Hipness" и "Logan time" с безумным оперным вокалом. В отличие от большинства местных панк- и нью-вейв групп, результаты получились очень стильными.

 

 

[Anny_mal]

«Мы были слишком музыкальны, чтобы метаться таким же образом, как другие подобные группы, - считает Ранкин, - поэтому нам удалось пройти через все это. Мы стремились к панковским риффам, Билл постоянно уходил в кабаре - стиль, так мы приспосабливались друг к другу».

В конце 1978 года на сцене Lainghs – того самого паба, где  Билли выступал со Stan and Deliver два года назад, Mental Torture  были публично представлены на концерте, предназначенном продемонстрировать группу студиям звукозаписи. Несмотря на то, что они выдали яростное шоу, в котором Билли взорвал три микрофона один за другим силой своего голоса, Перри – единственное заинтересованное лицо – посчитал выступление неудачным.

 

 

(начинаю расшаривать первый альбом)

 

Теперь они проводили свои дни, репетируя в углу огромного коврового склада, принадлежащего дяде Билли. К дуэту присоединились Стив Найт - бас-гитара и Юэн Пэрри (Euan Perry) -  ударные. В основном группа существовала на финансировании отца Билли, и они были явно поражены, когда в один прекрасный день энергичный Джим МакКензи пришел из паба и потребовал, чтобы парни взяли его с собой в Largs – крупнейший магазин музыкального оборудования  в Данди, где они должны были выбрать приставки на гитары, барабаны и усилители – и все за его счет. Стив Найт вспоминает, как на следующее утро, когда все  было доставлено и в уме музыканты уже представили, как  этот стафф можно использовать, - «Пришел этот парень и сказал Билли – «Твой отец изменил свое решение, он был мертвецки пьян – все оборудование нужно вернуть», - таким образом, мы снова вернулись к старым говенным примочкам».

[Anny_mal]

Однако если бы музыканты позволяли Билли следовать всем его музыкальным идеям, то скоро у них совсем не осталось бы оборудования. Одной из его оригинальных идей в это время было наполнить барабаны водой для получения оригинального эффекта плеска.

         « У нас был действительно неплохой драм комплект, - говорит Найт, - и вдруг он пришел с большим шлангом и сказал « Мне не нравится звук барабанов, я хочу заполнить их водой». Конечно, мы сказали ему, что он сошел с ума. Видите ли, с Билли было трудно работать, потому, что у него не было музыкального образования вообще. Если он пытался заставить вас сделать что-то, в частности, на бас-гитаре, то он пробовал  описать это, сказав что-то вроде  «Дайте мне лифчик от Маркс и Спенсер». Это было забавно, потому, что чем дольше вы с ним работали, тем быстрее вы понимали, что он имел в виду».

 

вот именно на этой моей самой любимой записи с репетиции 1981 года Билли объясняет бас-гитаристу его партию.

 

[Anny_mal]

Не увидев того, чего хотел, на выступлении в Laings, Пэрри приехал в Данди, чтобы посмотреть, как  Mental Torture   сыграют для него прямо на складе ковров. Специально для этой репетиции Билли взял напрокат мощные, уходробительные усилители и колонки.  Перри вспоминает, что отец Билли заметно беспокоился о мальчиках, когда они наблюдали за коротким выступлением заметно волнующихся музыкантов.

         « Я помню, как он спросил меня – «Ты будешь присматривать за ними потом?» - и я сказал, что позабочусь о них настолько, насколько буду в силах это сделать, ведь индустрия звукозаписи – одна из тех областей, в которых утром ты не можешь знать, что станет с твоей карьерой к вечеру. Парни показались мне очень интересными персонажами : Алан – смуглый, красивый и спокойный, и Билли – он был словно психическая энергия… сразу во всех местах. Это было восхитительно»