Сообщений в теме: 254

[Anny_mal]

По большей части Билли проводил свои дни, помогая отцу собирать мебель, занимаясь разведением своих собак  (первый помет из шести щенков родился прямо  у него в изножье кровати, пока он спал) и посещая собачьи бега в городке поблизости.  Но становилось ясно, что в его жизни нет никаких перспектив. Более того, обретая свою индивидуальность, он начинает одеваться в ретро-стиле американских пятидесятых, в то время, как его ровесники щеголяют в облегающих майках  и с барсетками,  поэтому эксгибиционистские тенденции Билли привлекают излишнее внимание.  Однажды ночью, когда Билли и Алан шли по городу, на них внезапно напала банда шестнадцатилеток, в результате чего щека Алана была рассечена лезвием. Если до этого Билли только раздумывал о побеге, то этот инцидент укрепил его решимость. Он покидает Данди.

« Я заболевал от мысли, что оказался в этой ловушке, - как-то признался он, - находиться в то время в Шотландии было очень неуютно и опасно.  Отношение к таким, как я, было очень агрессивным и репрессивным.  Меня избивали слишком много раз. Когда моему лучшему другу порезали лицо и он был обезображен на всю жизнь, я понял, что в следующий раз я окажусь на столе в морге».

[Anny_mal]

                                    2. International loner

 

                   В одну из зимних ночей 1967 года в штате Невада случился инцидент, который вскоре вошел в американский фольклор.  Мелвин  Даммар,  фабричный рабочий из небольшого городка Габбс, возвращался домой через мрачную черноту пустыни после долгого и неудачного поиска хорошо оплачиваемой работы.  Сделав короткую остановку, чтобы отлить на обочине, он услышал чьи-то стоны. Сначала ему показалось, что это был пьяный  бродяга, лежавший в куче песка на обочине, но потом Даммар понял, что человек пострадал в результате серьезной мотоциклетной аварии.  Он затащил пьяного на пассажирское сиденье своего грузовика и предложил доставить его в Лас-Вегас, чтобы там ему оказали медицинскую помощь.  Первоначально седобородый бомж не хотел принимать помощь  водителя грузовика, но поняв, что другой альтернативы нет, согласился.

                   Во время последующей долгой ночной поездки Даммар несколько раз пытался разговорить молчаливого бродягу тем или иным способом.  В процессе выяснения его происхождения и обстоятельств инцидента в пустыне попутчик мимоходом заявил, что он является миллионером Говардом Хьюзом.  Не будучи знакомым с невероятно эксцентричной историей голливудского продюсера и авиамагната и имея несколько другое представление о миллиардерах, которые представлялись ему более ухоженными, чем его пассажир, Даммар счел его слова лишь бредом раненого человека.

   Фактически спасший жизнь этого старика, Даммар высадил его утром следующего дня за отелем Сэндс на Лас Вегас Стрип, в то время принадлежащим Хьюзу, как и просил его попутчик.  Вручив бродяге ту горстку мелочи, что болталась в его кармане, он уехал прочь, и думать забыв об этом.

                   Хотя правдивость этой истории так и не была доказана, это никак не влияло на жизнь Мелвина Даммара еще более десяти лет. Вскоре после инцидента в пустыне неисправимый неудачник Даммар поссорился с женой Вероникой из-за постоянных денежных трудностей – став очередными жертвами коллекторов, они вынуждены были жить в трейлере вместе с их маленькой дочерью. После краткого примирения месяцем позже Вероника объявила, что беременна вторым ребенком, и пара переехала в Калифорнию, где Даммар получил работу молочника. Но и это дело не увенчалось успехом, и в середине семидесятых  между супругами произошел непоправимый раскол. Однако, в течение года судьба Даммара изменилась так феерично, что он получил широкую известность.

                   В апреле 1976 года в прессе широко освещалась смерть Говарда Хьюза в Мексике  в возрасте  семидесяти лет.  В это время Даммар управлял заправкой на проселочной дороге в Уилларде, штат Юта, вместе со своей второй женой Бонни, и это место стало сценой для второго, не менее фантастичного инцидента, который позже высмеивался как дикие претензии амбициозного мошенника.  Однажды весенним днем на заправку прибыл незнакомец, и пока Даммар занимался его машиной, тот оставил конверт на столе в его офисе. Как утверждал позже сам Даммар, в конверте было рукописное завещание Говарда Хьюза, который перечислял рабочему за его благое дело  1\16 часть состояния миллионера, что составляло более 156 миллионов.

                   Следуя указаниям  таинственных инструкций, прилагаемых к завещанию, Даммар тайно оставил документы на подносе для входящих бумаг в офисе Церкви Иисуса Христа Святых Последних Дней на Мормон Сквер в Солт-Лейк-Сити, с пометкой, что завещание было найдено возле дома основателя мормонов, Джозефа Смита, и должно быть представлено для изучения главе Церкви. Экспертиза документа показала, что он мог быть написан рукой Говарда Хьюза, и завещание было отдано в окружной суд Лас-Вегаса. Удивительным поворотом событий оказалось то, что простой работник насоса может стать мультимиллионером.

                   Странно, однако, что в течение короткого периода в середине семидесятых жизнь Билли МакКензи станет связана с тем самым Мелвином Даммаром, который после роковой цепи событий окажется его шурином.

[Anny_mal]

В 1973 году, будучи шестнадцатилетним, Билли разрывается между неясными мыслями о том, чтобы стать ветеринаром, ноющим желанием как-то оправдать уже проявленные им задатки спринтера и необходимостью  покинуть опасные для него места. Поскольку вариант с ветеринарным обучением неизбежно повлек бы за собой возвращение в школу, откуда он сбежал – это было отметено сразу же. Сделать карьеру в легкой атлетике казалось столь же маловероятным, как и в поп-музыке. Не представляя никакой разумной альтернативы, Билли начал искать потенциальные маршруты эвакуации из Данди, обращаясь в очередной раз к семье, и, в частности, к родственникам МакКензи, разбросанным по всему земному шару.

                   Летом этого же года, разумно взвесив наиболее привлекательные и реальные варианты, Билли впервые отправился в шестичасовое путешествие на поезде, который  шел по восточному побережью Британии от Данди через Эдинбург, Ньюкасл и Йорк до станции Кингс-Кросс в Лондоне (и этот путь впоследствии стал привычным для него). В то время его тетушка Бетти – сестра Лили МакКензи – переехала в южный пригород Лондона – Клэпхем, и стала жить недалеко от  брата Дэви, который согласился разделить с ней ответственность за своего блудного племянника.

                   Несомненно, рассматривая это не  как каникулы, а как возможность для постоянного переезда в Англию, Билли использовал свою необузданную энергию и уверенность в себе, чтобы закрепиться на новом месте работы – в качестве младшего помощника по продажам в Scotch House – том уголке  Риджент Стрит, что до самого закрытия в 2001 году оставался Каледонией – там он провел летние месяцы, продавая килты, дорогой односолодовый виски и пледы в цветах клановых тартанов туристам, главным образом японским и американским. Стремясь проложить курс к новым горизонтам своей  судьбы – независимо от тоскливых реальностей своей работы, Билли часто был вынужден прикусить язык, чтобы не вступать в перепалку с трудными клиентами, но его грубоватую искренность и открытые эмоции зачастую трудно было подавить.

     

        В один прекрасный день, когда Билли вежливо шутил с шотландским экспатриантом, тот поинтересовался географическим происхождением его акцента, и после прокомментировал, что «Данди – это не совсем Шотландия». Как красочно описывал Билли после – « Мне кажется, что я прыгнул на него прямо с того места, где стоял».  Вскоре после этого он оставляет работу и, почувствовав первые муки ностальгии, возвращается в Данди.

 

[Anny_mal]

                   Однако, как только он оказался дома, его чувство беспокойства вернулось.  Пару лет назад МакКензи переехали в просторный дом на тихой улице Боннибанк-роуд, недалеко от центра Данди, оказавшись соседями столь же большой семьи их дяди Сэнди. Спустя некоторое время оба семейства начали строить планы совместной эмиграции в Новую Зеландию. Но за несколько недель до предполагаемого выезда, когда вся семья уже прошла болезненную программу вакцинации, являющуюся непременным условием их въезда в страну, Джим МакКензи внезапно передумал и отступил, оставив своих родственников путешествовать без его семьи.

                   Сохранив контакт со своими кузенами через нерегулярные письма и телефонные звонки, Билли вскоре был очарован их рассказами о великолепных пейзажах, экзотических диких животных и кипящих горячих источниках. Представив это как разведывательную поездку, Билли уговорил отца оплатить ему билет до Новой Зеландии и обратно.

   Вооруженный фотоальбомом с семейными снимками, чтобы бороться с приступами ностальгии, Билли получил по-МакКензиевски эмоциональные проводы на вокзале. Несмотря на полное отсутствие опыта международных перелетов и хуже того – очнувшись на борту с побелевшими костяшками пальцев, тем не менее, тридцать шесть часов спустя он приземлился в аэропорту Окленда, на Северном Острове Новой Зеландии. Там его встретили родственники и отвезли в город Нгаруаваия (Ngaruawahia), где обосновались сами.

 

[Anny_mal]

После того, как Билли нашел работу в городе Гамильтон в тридцати милях к югу, его новая жизнь стала немного легче. Местные поначалу  дразнили его за сильный акцент и необычный внешний вид – немодная челка в стиле пятидесятых не была распространенной прической среди сельской молодежи Новой Зеландии. Но вскоре они узнали, что шотландский мальчишка и сам довольно зол на язык,  и постепенно он заработал их уважение. Что было более важно – Билли был счастлив снова жить ближе к природе, к потрясающим горным видам  и холмистой зеленой местности, напоминающую ему  Шотландию, только с более мягким климатом.

   Вскоре, утомившись изнурительными подъемами в самую рань, чтобы успеть на автобус до Гамильтона, Билли нашел работу в местном карьере. Его ежедневные рабочие обязанности заключались в ожидании на вершине карьера грузовиков, которые сбрасывали свой груз камней в огромную механическую дробилку, стартовую ручку которой переключал Билли. Это была бездумная, изнурительная и небезопасная работа, часто проходящая под проливным дождем. Если камни отказывались проваливаться в дробилку, Билли вынужден был забираться на вершину и шевелить их, избегая при этом опасности свалиться.

   В один прекрасный день бригадир попросил его переправить дробленые камни к подножию карьера на грузовике. Билли не сообщил своим работодателям, что у него нет водительских прав – да честно говоря, он не брал ни одного урока вождения. И неудивительно, что при первой же попытке маневра карьерный грузовик чуть не убил его.

   «Когда я управлял грузовиком на крутом склоне у края карьера, - позднее писал он, - моя нога скользнула на сцепление и я помчался к обрыву высотой в четыреста футов. Как он это сделал – я никогда не узнаю, но бригадир рванулся ко мне и успел вытащить меня из кабины и увести подальше от края».

   Со смесью страха и решимости он сказал ( и пронес это убеждение через большую часть своей жизни) – «Вождение – это не для меня».

[Anny_mal]

Этих титанических усилий хватило ненадолго, и через 8 недель Билли вернулся в Данди. Но это оказалось лишь временной мерой, пока он рассчитывал свой следующий ход. Недавний печальный опыт не сломил его дух, а растущая страсть к наполненным звуками струн записям соул-музыки из Филадельфии подогревает его желание посетить Америку, где Маккензи имеют родственные связи в Нью-Орлеане и Лос-Анжелесе. Билли в очередной раз охмурил своего все более растерянного отца, который, потакая страсти своего сына к путешествиям, купил ему авиабилет до Нью-Йорка и обратно.

   Летом 1974 года Билли в одиночку прибыл в аэропорт  Кеннеди. Он еще не решил, стоит ли ехать на юг в Алабаму, чтобы впитать черные музыкальные традиции и, в исполнение юношеской мечты присоединиться к госпел - хору, что стало  бы его первым реальным шагом по пути развития певческого таланта, или рискнуть и поехать на запад, в Калифорнию. В конце концов широкоэкранная голливудская приманка оказалась сильнее, и Билли совершил автобусное путешествие до Лонг-Бич, где в то время жила одна из его кузин – Вероника, бывшая в то время женой Мелвина Даммара.

   Ежедневно Билли делал набеги на Уэст-Голливуд, чтобы найти работу, а заодно поглазеть на гнилой гламур Сансет – Бульвара, где он тихо поражался виду трансвеститов, фланирующих напоказ туда-сюда по тротуарам. Их декадентский вид полностью противоречил консервативным устоям жителей  Данди. Последовательно меняя одну черную работу за другой,  Билли красил бамперы спортивных автомобилей в гараже, стоял за прилавком магазина Красного Креста, а самой длительной его работой стала чистка и нарезка лука для гамбургеров.

[Anny_mal]

Не имея друзей в Калифорнии, Билли проводил свое свободное время, болтаясь на близлежащих пляжах. Позднее он описал это время, как «вид безумия…автомобили, горячие ночи и шальное веселье». Где-то посреди всего этого он закрутил летний роман с Хлоей (Chloe Dummar), младшей сестрой Даммара,  - полной двадцатидвухлетней девицей, которая только что развелась со вторым мужем. По сути, роман был односторонним – уроженка Юты постепенно попала под очарование « своего маленького шотландца».

   Однако вскоре калифорнийские иммиграционные власти узнали о том, что Билли работает незаконно.  Внезапно загнанный в угол угрозой депортации, он ухитрился заключить сделку, которая удовлетворила обе вовлеченные стороны. Женитьба на Хлое  Даммар и ничтожные 200 долларов, выплаченные ей, позволят ему остаться в Штатах и начать делать какую-то карьеру в музыке, возможно, в качестве клубного певца. Поскольку Билли не хватало еще пары месяцев до восемнадцатилетия, было решено, что пара должна направиться через пустыню в Лас-Вегас, где они смогут получить специальную лицензию штата Невада.

   Во время церемонии, состоявшейся в начале 1975 года (более точная дата потеряна вместе со свидетельством о браке) Билли МакКензи и Хлоя Даммар принесли свои клятвы в Wee Kirk on the Heather – маленькой капелле в Лас-Вегасе, оформленной в шотландской тематике. Билли позднее вспоминал все это как некое сюрреалистическое действо: « У пастора – или того, кто назывался им – был лак на ногтях и он все время строил мне глазки.  Второе непонятное существо в парике играло какую-то ерунду в стиле Либераче в углу. Потом они спросили -  «Хотите ли вы записать церемонию на пленку?» Ну, как-то так это и было. Но вы можете поступать так, если вам семнадцать и вам скучно».

 

 

 10473437_10152601624779866_1191677778057113543_n.jpg   27,95К   0 скачиваний

(кликабельно)

[Anny_mal]

В течение пяти месяцев Билли демонстрирует капризные, детские качества характера, которые совершенно не соответствуют образу взрослеющего юноши, он откровенно скучает в рутине своей семейной жизни и в том, что ему кажется удушающим вниманием жены. Чернила на его свидетельстве о браке едва успели высохнуть, когда он, несмотря на протесты супруги, для которой этот брак, по-видимому, стал большим, чем просто выгодная сделка, позвонил в Данди своему отцу, который только недавно узнал о переменах в жизни сына.

    « Я ничего не знал о его женитьбе, - объяснил Джим МакКензи, - и когда я услышал это, не сказать, чтоб я был очень счастлив. Но следующее, что он объявил мне, было то, что он решил вернуться домой».

   С апреля по декабрь 1976 года Мелвин Даммар стал предметом пристального внимания средств массовой информации. Его покоряющая наивность и провинциальность помогли ему избежать подозрений в этой, казалось бы, фантастической истории, которая по понятным причинам породила серии телерепортажей и шквал газетных статей. В октябре того же года, после пика популярности этой истории, репортеры сделали упор на комментарии родственников Даммара. Журналисту из Sunday People удалось связаться с Билли в доме его отца более, чем через год после того, как он вернулся в Шотландию.

   Напечатанная впоследствии короткая статья делала акцент на нежелании беглого мужа вернуться к своей американской жене – этим решением он отказывался и от своей доли новоиспеченного богатства Даммаров. Заголовок статьи гласил : «Развод с Фортуной». Под ним были процитированы слова Билли: « Я никогда не любил эту девушку. Мне просто было нужно на ком-то жениться. Брак решал мои проблемы. Ну, или мне так казалось. Когда я понял, что ее брат должен получить состояние, это ничего не изменило. Я не хочу паразитировать на ком-либо. Теперь я хочу развода».

 

 1.Mac - RM April 1980.jpg   95,58К   0 скачиваний

«Я, конечно, не буду жалеть, - весьма ядовито добавил он, - но это для нее привычное дело. Хотя ей всего двадцать три, я был ее третьим мужем. Я думаю, это был своего рода жизненный опыт для меня. У некоторых людей браки длятся всего три дня».

   Отвергнутая Хлоя отомстила ему, дав интервью в своем новом доме в Юте : «Билли никогда не любил меня. Он женился на мне, чтобы иметь возможность остаться в Америке для устройства своей карьеры. Я признаю, что любила своего шотландца. Жаль, что он не дал нашему браку шанс. Он улетел домой, так и не дав Америке ни единого реального шанса».

    В июне 1978 года дело под названием « Мормонское завещание» было отклонено судом штата Невада и данный документ был признан грубой подделкой. Окончательный удар по подлинности завещания был нанесен отпечатками пальцев Даммара, найденных на книге с названием « Мистификации» в библиотеке Webster State College. В книге были приведены примеры подделок и собственноручный почерк олигарха. Даммар всегда настаивал на своей невиновности в этом вопросе, обвиняя наследников Хьюза в заговоре с целью дискредитировать его. В течение многих лет он настаивал  на своем варианте событий, происшедших в пустыне Невада в 1967 году.

    Пару лет спустя, когда Билли уже снова был в Лондоне, он написал письмо своим друзьям, которые остались в Данди. Из драматической ли аффектации или из шалости, но нацарапано оно было на оборотной стороне его свидетельства о разводе. Из документа было ясно, что Хлоя Даммар переехала, дабы быть юридически огражденной от его « морального насилия».

[Anny_mal]

                                                               3. Mental Tortures.

 

 

 

За год до того, как панк-року удалось разрушить саму структуру коммерческой музыкальной индустрии,  спровоцировав профессиональный кризис у каждого длинноволосого прог-рокера, независимо от того, был ли он знаменит на весь мир или скитался по задрипанным пабам - Билли МакКензи вел свою собственную войну против хиппи-контингента в Данди.  Наполовину поклонник  соул-музыки шестидесятых, а наполовину – рок-н-ролльного американского  стиля пятидесятых ( который сам по себе способствовал возникновению «официального» панк-движения на Кингс - роуд),  в 1976 году Билли являл собой эксцентричную фигуру  на фоне пахнущих маслом пачули, одетых в афганские дубленки  множественных представителей коммун хиппи, существовавших в Данди, дефилируя перед ними в куртке-бомбере, прямых джинсах и остроносых туфлях.

         Чувство «белой вороны» среди сверстников, которое Билли, вероятно, испытывал (или намеренно культивировал) вскоре начало сглаживаться. Он заводит дружбу с Анджелой Форбс (Angela Forbes) и Патрицией Уилсон (Patricia Wilson). Эти две местных девушки разделяют его интерес к неординарной одежде, страстную любовь к адреналиновому року Sparks и холодной, точной электронной музыке Craftwerk.  И его столь же страстное отвращение к тому, что он считал снисходительной  серьезностью Genesis и  Led Zeppelin.  Троица вместе проводит время в магазинах секонд-хэнд в поисках строгих костюмов сороковых годов, и у них рождается мысль создать группу, которая какое-то время существовала (или не существовала) под названием Billy Trag and the Mysterons , все три вокалиста которой пытались соединить соул и нервный рок  Sparks.

         Новой группе, вступившей в строй старых, проверенных временем клубных бэндов Данди, суждено было выступить всего два раза – один раз в местном клубе, второй – в деревушке на острове Скай, что недалеко от западного побережья Шотландии. Ни один из концертов не имел успеха.Две вызывающе одетые девушки  и фланирующий по сцене Билли исполняли выбранную ими классику соула – такую, как  Smokey Robertson -"Tears Of Clown" и  Isley Brothers -  "This Old Heart Of Mine", в то время, как посетителей пабов куда больше интересовали каверы  Bay City Rollers. Разочарованные плохим заработком бэк-вокалистки начали искать другую работу, и проект тихо умер.

 

 

[Anny_mal]

Несмотря на грандиозно заваленную карьеру местечковой эстрадной группы, первые шаги в ней помогли Билли получить известность как неопытному певцу с необычным голосом. Другая местная группа через сарафанное радио узнала о нем и пригласила на прослушивание.  Этот дуэт назывался Stan and Deliwer , и им предстояло стать основой для первых музыкальных  достижений  Билли МакКензи.

         После того, как группа The Average White Band со своим хитом "Pick Up The Pieces"  попала в  верхнюю десятку хит-парада в марте семьдесят пятого, белый фанк начал завоевывать позиции в паб-и клуб- бэндах Данди. Хотя Stan and Deliwer были в числе его главных адептов,  они нередко включали в свои сеты и соул, к большому удовольствию своего нового вокалиста, и иногда не гнушались исполнить успокаивающий толпу хит  Queen. Зрители, присутствовавшие на выступлении группы  в  одном из пабов Данди в 1976 году, вспоминают, как Билли выходил на сцену в шикарном сверкающем белом комбинезоне, достойном звезды шоу-бизнеса. В перерывах он стоял отдельно от остальных участников группы, которых  начал считать «циничными и помпезными».

 

Тем не менее, ситуация была благоприятной для дальнейшего развития вокального таланта Билли, изначально сформированного под влиянием блюзовых и джазовых исполнителей, с творчеством которых познакомила его мать, но в дальнейшем на него  существенное влияние  оказало творчество Боуи – его альбом «Station to Station» и  вокальный диапазон солиста Sparks  Рассела  Мэйла (Russel Mael) .

[Anny_mal]

Карьера бэнда начала развиваться, и однажды вечером  они сопровождали черный фанк-квартет под названием The Fantastic  в бальном зале Тиффани , что находится в Стокбридже, Эдинбург.  Среди зрителей тем вечером находился молодой музыкант из Линлитгоу, которого звали Алан Ранкин (Alan Rankine).  « Я видел, как этот парень пел, - вспоминает он, - и я слышал его голос, и я думал – «Черт возьми! Я никогда не слышал ничего подобного!» -  Группа играла код-фанк, не очень хороший. Но его голос  просто сиял».

 

В то время  девятнадцатилетний Ранкин подвизался в качестве гитариста в кабаре  Caspian, которое находилось в одном из отелей в центре Эдинбурга.  Будущий агент  Caspian  Иэн Склейтер (Ian Sclater) вспоминает свою первую реакцию на умения Ранкина как музыканта : когда Склейтер зашел в отель, чтобы разместить там музыкантов, его внимание привлек молодой гитарист в баре отеля. Он с точностью до ноты играл  "Samba Pa Ti" Карлоса Сантаны.  «Моя челюсть буквально отвалилась».

 

[Anny_mal]

Алан Ранкин родился 17 мая 1958 года в деревне Bridge of Allan возле Стирлинга , в семье директора школы и медицинского регистратора.  Большую часть своего детства он провел в постоянных переездах по всей Шотландии, так как семья была вынуждена следовать к новым местам службы отца по мере его повышения в должности до школьного инспектора. Алан впервые взял в руки гитару в 11 лет, следуя примеру одноклассника, который  играл  "The Sky Boat Song" на дешевой, большой акустической гитаре, и поэтому всегда пользовался вниманием девочек. Решив научиться играть лучше, Ранкин выучил  куда более романтическую  «Delilah» Тома Джонса (Tom Jones)  - по странному совпадению, это была  одна из главных песен в репертуаре юного Билли МакКензи. С тех пор он стал неразлучен со своей первой гитарой и сам учился играть на ней, так как его предыдущие уроки классической игры на фортепиано закончились дракой с преподавателем – тот позволил себе недопустимо нежные авансы в адрес Алана.

 

[Anny_mal]

В этом возрасте Ранкин  стал интересоваться качественной поп-музыкой. « Вы могли увидеть в чартах  Herman's Hermits, но кроме того…куча всякой ерунды, вроде Пола и Барри Райанов. Первыми песнями, которые  подтолкнули меня к занятиям музыкой, были  "Everlasting Love"  и "Rainbow Walley"  группы  Love Affair. Я слушал их и думал – ну ничего себе! Думаю,что начало моей творческой фантазии взято из этих записей, словно кадры из кинофильма..

 

 

[Anny_mal]

В это же время Алан направил подростковую энергию в спорт – он занимался теннисом, в котором показал результаты, принесшие ему место в финале юниорского Уимблдона («я не поехал, потому что в то время мочился в постель и очень стыдился этого»). Переехав со своими родителями в Глазго, до 15 лет он испытывал трудности в отношениях с другими музыкантами, так как другие гитаристы в тех группах, где он играл,  рассматривали его недюжинный талант  как угрозу. Как сам Ранкин однажды сказал о своих музыкальных способностях – «Когда я начинал играть, они просто стояли, разинув рты».

         В один прекрасный день в агентство Sclater\Mayer Management поступил запрос от Caspian – им нужен был вокалист. Иэн Склейтер помнит, как он в тот день заполнил объявление – «Требуется вокалист» - чтобы разместить его в трех главных музыкальных изданиях того времени - Sounds, NME и  Melody Maker. Конверт уже лежал в папке «Исходящие», когда  Ранкин пришел и сказал, что в объявлении нет необходимости – он  нашел потрясающего певца из Данди, который пришел на прослушивание и, глотая ненависть к хиппи,  акапелла выдал почти трансцендентное вокальное шоу Clare  Torry из "Great Gig In The Sky" - Pink Floyd, вызвав у слушателей покалывание в затылке. Конечно же, он без труда получил эту работу.

 

( я бы многое отдала, чтоб услышать это в тот день - прим. мое)

 

идрить я представляю что он сделал с этой композицией - у тетки-то голос слабее, я б наверное там на месте скончалась

[Anny_mal]

         « Несомненно, в его репертуаре были песни Билли Холидей в то время, - говорит Ранкин, - но Билл мог спеть что угодно. Вы просили его спеть "Bohemian Rhapsody" – и он делал это. А потом тут же переходил на песни Sparks. Диапазон голоса был огромен с самого начала».

         «Я познакомился с Аланом через друга своего друга, который сказал ему, что я замечательный певец, но еще более замечательная заноза в заднице, -  сказал Билли годы спустя, - кто-то упомянул, что в Данди есть неплохой парнишка, поющий соул. Я пел песни Motown и Smokey Robinson этим злобным любителям Боба Сигера».

«Он ненавидел музыкальных снобов, - объяснял Ранкин, - и он просто не мог общаться с такими. Я думаю, что это шло из Данди – местные музыканты не могли понять, откуда он взялся, а он не мог наладить с ними отношения. Долгое время Билли  пытался найти выход, но у него не получилось».

         Через два дня после прослушивания Билли  прописался на диване в гостиной квартиры, которую Ранкин снимал со своей девушкой. Далее последовали 6 месяцев выступлений в мужских рабочих и шахтерских клубах Эдинбурга, а также в сияющих огнями танцевальных залах местных отелей. Чтобы минимизировать налоги, на этом этапе группа часто меняла названия – сегодня они исполняют поп-сет как Hideaway, а завтра это уже  Mike Lawrence quintet, играющий баллады(камерный характер последнего очень привлекал Билли). В аккуратных рубашках с круглым воротничком и неуклюжих ботинках, они исполняли композиции Burt Bacharach и  Perry Como, и даже лукавый вариант песни  Beatles "The Fool On The Hill", а также сеты в стиле Босса-новы. Их обманчиво - невинный вид имел особую привлекательность для зрительниц среднего возраста, с которыми  певец и гитарист, конечно же,  бесстыдно флиртовали.

         Вскоре  девятнадцатилетний Билли и восемнадцатилетний Алан начинают зарабатывать по сто фунтов в неделю, что в 1976 году являлось завидной зарплатой для молодых людей. То, что оставалось после пьяных кутежей, которыми заканчивалось каждое выступление, было проницательно инвестировано в закупку нового музыкального оборудования.

«Это было очень зрелое решение,учитывая то, как молоды они были,  - считает Иэн Склейтер, - ведь большинство групп даже не думает об этом».