Сообщений в теме: 254

[Anny_mal]

Получив тревожные новости, Билли тщетно пытался разыскать Англа, чтобы вместе с ним как можно скорее вернуться домой. Но к тому времени, когда они через час прибыли к дому Лили МакКензи, там уже стояла машина гробовщика, привезшая пустой гроб. Когда Билли осознал ужасную реальность того, что он не был возле своей матери в ее последние минуты, ноги внезапно отказали ему и с помощью Англа он едва смог войти в дом.

         По словам близких, шок, в котором Билли находился после смерти матери, выразился в его неспособности проявить признаки настоящего горя. По сути, он скрывал все свои эмоции, возможно, чувствуя, что как старший сын в семье, он обязан сохранять видимость силы. В грандиозном МакКензи-стиле, сразу за похоронами Лили последовали более чем шикарные поминки, однако, когда Билли поднялся на сцену, чтобы спеть "The Night They Drove Old Dixie Down", Джон МакКензи подтверждает, что даже персонал бара был искренне ошеломлен этой энергичной атмосферой: «Фактически, они начали звонить в другие бары в Данди и рассказывать им – « Вы не поверите, что происходит – мы сейчас на поминках, но мы никогда раньше не видели таких вечеринок!»

 

[Anny_mal]

         Когда Билли вернулся в Лондон, его новой зоной комфорта вдали от Холланд Роуд  стала квартира Стива Филлипса, где он проводил основную часть времени. В оставшееся время он пытался заняться работой. Новому менеджеру МакКензи и Англа, Кейту Буртону, удалось активизировать интерес к новым демо гораздо быстрее и успешнее, чем это получалось у самого Билли. Ставки были сделаны на Sony Publishing и Nude Records, последние стали модным лейблом после подписания контракта со Suede в 1992 году.

         Босс  Nude Сол Галперн (Saul Galpern) впервые познакомился с МакКензи, когда работал в лондонском магазине пластинок, куда певец частенько захаживал во время Situation2, позже он работал в качестве A&R менеджера для нескольких лейблов, включая  Island, Electra и RCA. Периодически Билли звонил Галперну в попытках заключить какую-либо сделку после расторжения контракта с Circa, но Сол, которому не особенно нравилось то, что делал МакКензи после выхода Sulk, признает, что всегда был разочарован музыкальным материалом: « Он обычно давал мне что-то послушать, и я думал – « Неа, не катит». Но у меня было огромное уважение к нему как к сочинителю песен. Полагаю, что нужно было лишь время для того, чтобы он сочинил то, что я считал правильным».

         Тем не менее, когда Буртон пришел к боссу Nude с новыми демо, Галперн признал, что был менее чем заинтересован, но его A&R менеджер Дэвид Лори (David Laurie) уговорил его послушать треки. Буртон вспоминает первый ответ Nude: « Я сделал ошибку, предоставив им кассету, на которой было целых двадцать песен, и Сол позвонил мне через неделю, сказав, что это ему очень понравилось, но он не сходит по этим песням с ума. Позже Дэвид добрался до конца ленты и нашел остальное». В частности, фортепианные баллады проекта Winter Academy очень привлекли Галперна: « Это действительно захватило меня…я подумал – это как Скотт Уолкер…это фантастика».

         Ответив на интерес со стороны Nude, Билли пригласил Лори и Галперна  в квартиру на Холланд Роуд, чтобы они услышали другие песни. По прибытии пара ожидала, что МакКензи и Англ просто поставят им кассету с записями, но вместо этого их ждал фортепианный концерт в гостиной. Галперн вспоминает, что Билли постоянно предлагал им новые песни: « Он все время говорил – « Просто подумай об этом, у меня есть еще несколько песен, которые я хочу спеть тебе», а затем они исполнили эту совершенно потрясающую песню - "MacArthurs's Son". Я сидел там, думая – « Это может стать грандиозным хитом». Кейт Буртон не сомневается, что это выступление растопило сердце руководства Nude: « Вот в чем действительно было дело. Такой голос, как этот, звучащий в одной комнате с вами, способен растопить айсберг».

 

[Anny_mal]

Условия контракта между Nude Records и МакКензи были довольно скромными, если сравнивать их с обычными контрактами в 1996 году. Бюджет для записи альбома составлял восемьдесят тысяч фунтов, причем сам певец лично получал аванс в двадцать тысяч, и еще две выплаты по десять тысяч – после предоставления готового материала и выпуска первого альбома. Несмотря на интерес, проявленный Epic Records, предложение  Nude было первым, сделанным официально, и все советовали Билли принять его. Примечательно, что когда они наконец прибыли в адвокатскую контору, чтобы завизировать сделку, Билли  признался Англу, что Nude хочет контракт только с ним как с соло-исполнителем, не как с дуэтом. Англ признается, что поначалу он был просто взбешен этим откровением: « Да, я был взбешен. Это не обсуждалось, и поначалу я думал, что тоже подпишу контракт. Я спросил у Билли, что происходит, и он сказал, что Nude хотели его как сольного исполнителя, и мы подпишем отдельный контракт. Я был доволен этим».

         С точки зрения Галперна и Лори сделка прошла невероятно гладко. Между адвокатами, представляющими стороны, почти не было разногласий, и в течение восьми недель с момента подачи предложения контракт был законно завершен во второй половине октября. После этого Галперн, Лори и МакКензи начали обсуждать мельчайшие детали возвращения певца. «Все было очень оптимистично, и мы с нетерпением ждали его, - заявляет Гальперн, - я действительно думал, что у него было два или три сингла, которые бы выстрелили, и я был уверен, что мы получим время для них на радио. Когда я упоминал, что мы подписали контракт с Билли МакКензи, люди считали, что это крутая идея ».

         На самом деле Билли испытывал значительные внутренние мучения перед тем, как поставить свою подпись на бумаге. Несмотря на то, что певец отчаянно нуждался в деньгах и публикации его новой музыки, в одном из своих телефонных разговоров с Полом Хейгом он признался, что нервничает из-за того, что вернулся под рекламные огни: « Он сказал, что не хочет снова проходить через концерты, интервью и рекламные ролики, которые должен был делать. Он боялся этого». Англ вспоминает, что как только чернила на контракте с Nude высохли, сделка показалась им «…немного разочаровывающей. Вскоре после этого мы поняли, что это было ошибкой. Нам нужна была инъекция наличных из какого-либо источника. Да, в основном это было связано с нехваткой денег».

 

[Anny_mal]

С самого начала  Nude и музыканты разошлись во взглядах на музыкальные направления – вечная проблема МакКензи в отношениях со студиями звукозаписи. Галперн, конечно же, был сторонником фортепианных баллад и написанной в мотаун-стиле "MacArthur's Son", и начал изъявлять свою нелюбовь к электронным трекам, что было очевидно и ранее, если учесть другие проекты Nude. Со стороны МакКензи не было проблемой записывать лирические песни, но он все еще получал энергию от танцевальной музыки – его любимым альбомом в то время был "Firestarter" Prodigy, который, как он утверждал, напоминал ему звуковое насилие в его синглах времен Situation2. Вместе со своим партнером МакКензи решил втайне сосредоточиться на электронном материале. «Мы собирались двигаться в направлении электронных треков, но не хотели сообщать об этом компании, пока материалы не были отмиксованы, - поясняет Англ, - по сути, должен был получиться электронный альбом с несколькими оркестровыми балладами. Правда заключалась в том, что, вероятнее всего, они сошли бы от этого с ума и альбом так и не был бы выпущен».

         Были разговоры о воссоединении Билли с бывшим продюсером Associates Майком Хеджесом, который в последние годы достиг успеха с Manic Street Preachers и McAlmont & Butler, но это оказалось невозможным из-за более ранних обязательств продюсера. Вместо этого, Apollo 440, которые под псевдонимом Stealth Sonic Orchestra уже выказали свой талант в области струнных аранжировок, были привлечены для продюсирования четырех треков будущего альбома.  В качестве названий для будущего проекта рассматривались Outerpol и Winter Academy, а также предложенный Билли вариант Case ( план состоял в том, что в дизайн-буклете диска должны быть слова "suitcase", "nutcase", "in which case" – которые перекликались с названием диска). Был даже серьезный разговор о гастролях, во время которых к команде должен был присоединиться Джимми МакКензи. Билли признался брату, что он всегда мечтал работать с кем-то из своей семьи: «Билли сказал – « Я бы хотел, чтобы кто-то прошел со мной весь этот путь. У меня никогда не было никого рядом, и это хорошо, что ты согласился участвовать».

         Со своей обычной настойчивостью Билли утверждал, что нужно выпустить три альбома один за другим, как можно скорее – идея, которую Кейт Буртон считал нереалистичной. « Он действительно хотел выпустить и акустику, и электронный альбом, и рок-альбом. Я все время говорил ему, что не знаю, как мы сможем это сделать, но мы можем попытаться. Честно говоря, я никогда не воспринимал это всерьез – артисты всегда говорят о таких вещах. Вернуться через четыре года и сразу говорить о выпуске трех альбомов – типичная сумасшедшая мегаидея Билли».

 

[Anny_mal]

Спустя две недели после смерти матери Билли ответил на вопросы в последнем своем большом интервью с Гарри Малхоландом из Time Out , для освещения возрожденного интереса после выхода работ с Loom и Барри Адамсоном. В своем разговоре с репортером Билли был серьезен и подавлен ( он признался, что тяжелая утрата заставила его ускорить период «самоанализа»), его голос иногда звучал взволнованно, так как это было его первое большое интервью со времен выхода Outernational. Отвечая на вопрос о продолжении его работы, Билли шутит, что это часть предначертанной ему судьбы( «Наверное, кто-то там наверху хочет, чтобы я еще работал, иначе я бы давно уже захлебнулся в свином корыте в Шотландии, я успешно шел по этому пути»), указывает на то, что его одержимость уиппетами была "pre-Parklife", намекая на альбом Blur от 1994 года с гонками грейхаундов на обложке, и проливает свет на свои коммерческие неудачи в годы, следующие за выпуском Sulk.

         « Я не возражаю, когда мне уделяют две с половиной минуты вместо пятнадцати минут, - небрежно заявил он, перед тем, как добавить – некоторые люди говорят – « О, ты не знаешь своего музыкального потенциала,  ты должен выступать на концертах в Небуорт-хаус или где-то еще», но не это было для меня поводом заниматься музыкой и максимально обнажать свою душу перед слушателями. Иногда мне кажется, что это все равно приводит к множеству различных проблем. Главное – это просто общаться с людьми и всегда быть честным и правдивым. Если я иду в студию, я не должен думать « о, черт возьми, мне опять нужно идти в студию, как это скучно».  Такое отношение должно утомить вас, и скоро вы будете иметь нервный срыв, как только войдете в студию. Я никогда не воспринимал это легкомысленно, я не такой человек, который стремится из самонадеянности затмить всех и стать профессиональным и невротичным».

 

         Далее МакКензи признал, что ему не очень хотелось быть звездой, объясняя причину этого пропастью между условиями, в которых он воспитывался, и его очевидными стремлениями к славе и гламуру.  «Во многих отношениях я всегда был уверен в себе. Жизненные обстоятельства понизили мою самооценку. У меня никогда не было достаточно нарциссизма, чтобы быть фальшивым лидером». В другом фрагменте интервью он высказал мнение, что, возможно, еще слишком рано для того, чтобы видеть какую-то перспективу для легкой музыки и необузданной жадности предыдущего десятилетия, хотя он сильно чувствовал связь между этими двумя явлениями: « Начиная с 1984 года…корпорации стали туже затягивать ремни. Тогда нужно было «спеть все правильно и стать как Лютер Вандросс, и тогда все будет хорошо». Очевидно, я интенсивно протестовал против этого и не хотел снижать градус протеста. Это было синонимом того, что происходило в Британии под руководством Тэтчер…политика в то время звучала во всем, что происходило – от центральных улиц до причалов и доков. Это маскировало множество реальных проблем, и было нереально делать "Firestarter" в то время».

 

интервью не это - просто для понимания атмосферы

 

[Anny_mal]

Осмелев, Малхолланд поднял вопрос о сексуальности Билли, объяснив, что «…как Ваш поклонник и последователь, я всегда предполагал, что Вы гей…я никогда и нигде не читал ответа на этот вопрос – Вас никто и никогда не спрашивал об этом, или Вы сами не хотели говорить?»

         Медленно подбирая слова, Билли ответил: « Ну…как бы Вам сказать…моя особенность в том, что меня больше интересует личность человека, и если меня влечет к ней, то я не испытываю никаких моральных терзаний и ограничений в таких вещах. Итак, если вы честны и вам нравится любой секс, если вам комфортно делать это – тогда почему бы и нет. Я никогда не устраивал охоту на ведьм в моей душе, за меня это сделали другие. Я знаю, что за это я не должен себя осуждать».

         Малхолланд продолжал спрашивать: « Хотели ли Вы когда-нибудь совершить каминг-аут в прессе или где-то еще?» Билли сказал: « Нет, не совсем так…я был бы счастлив, если бы меня оставили в покое» - и затем вернулся к первоначальной теме: « Это то, что стоит за полом того человека, который привлекает меня, - неуверенно ответил он, - и то, в чем его суть. Ну, знаешь…это очень личная вещь для меня, как и для большинства других людей (смеется). Создает ли это проблемы? – ваш конец может вовлечь вас в неприятности, не считаясь ни с чем, не так ли?»

         Признав в публичном выступлении свою бисексуальность после стольких лет молчания, МакКензи сумел удивить горстку своих бывших друзей и коллег, для которых сексуальные отношения певца всегда были загадкой, которую он отчаянно охранял и даже дошел до попытки предать забвению. Для других, более близких к нему, это никогда не рассматривалось как проблема какой-то особой важности. Тот факт, что Билли боялся личных отношений за пределами семьи и самого близкого круга друзей, неизбежно привел его к небрежной сексуальной свободе гейского образа жизни, а не к затяжным маневрам брачного гетеросексуального ритуала. Похоже, что самые прочные отношения связывали его с семьей и друзьями, а не с любовниками. Тот факт, что он долгое время не желал признавать свою бисексуальность, вероятно, можно рассматривать как результат его католического воспитания и инстинктивную гомофобию, существующую в жизни маленького города.

         Поэтому через неделю после выхода статьи Билли позвонил Малхолланду, чтобы успокоиться насчет того, не совершил ли он невольного каминг-аута. В заключительной цитате этой большой статьи Билли, возможно, показал истинную природу своей сексуальности, которая была слепа к полу:

         «Я просто жду дня, - рассмеялся он, - когда мы все должны стать…гермафродитами».

 

[Anny_mal]

В это же время Билли появился в студии Red Bus в Лондоне, вместе со Стивом Англом, чтобы записать следующий сет фортепианных баллад, включая "And This She Knows" и "Beyond The Sun". « Он много говорил о том, что недостаточно почтил память матери, - объясняет Кейт Буртон, - он пошел прямо в студию и продолжил работу, и это одна из причин, я считаю, почему его голос в этих треках так изумительно передает его чувства». Исполненные в нежной манере, первые аккорды "Beyond The Sun", возможно, только отражая его эмоции, звенят зловещим предчувствием: « Там должна быть таблетка/ Что заставит вас уйти/ Далеко от этого мира/Ближе к фиолетовой вспышке».

 

 

Скрытый текст

There must be a pill
That can make you turn back
Far from this world
Close to a violet spark
Where are we going to
What are we going to
Help me to understand
Why others seem to plan
Their memories

Beyond the sun
We'll find a new eclipse
Treasured as one
Oceans of crystal ships
What are we going through
What are we going to do
Help me to understand
While others seem to plan
Beyond the sun

 

 

         Несмотря на темные облака, которые, должно быть, уже начали сгущаться в сознании Билли МакКензи, в глазах его все еще мелькали дьявольские вспышки. Кристина Беверидж вспоминает случай, который произошел, когда они вдвоем сидели в баре на Ноттинг Хилл, и МакКензи использовал свой странный юмор, чтобы сбить с толку официантку, которая принесла им еду: « Когда она принесла, он сказал – « О…» Официантка спросила – « Что-то не так?» - и он ответил – « Ну, это гамбургер из шестидесятых годов, а мне необходим гамбургер пятидесятых».

         В другой день на Холланд Роуд, когда Англ работал над треком со своей подругой – певицей Карой МакКей (Caragh McKay), в дверях внезапно возникла голова Билли, который спросил их, не будут ли они возражать, если он присоединится к ним. Они не возражали, и Билли побежал в магазин. Когда через пять минут он вернулся, в его руках были бутылки шампанского. Скрывшись в своей комнате, он снова появился уже в меховом пальто и шваброподобном старом парике, после чего началась пьянка с переодеваниями, возродившая дух пользующихся дурной славой, игривых сессий времен пика известности Associates четырнадцатилетней давности. «Это был всего лишь один из тех волшебных дней, - говорит Англ, - и он спровоцировал это. Мы просто заработались и устали, а он поднял нас в другую реальность».

[Anny_mal]

В конце октября Билли вылетел в Берлин, чтобы увидеться с Томасом Фельманном и Морицем фон Освальдом. По их рассказам, он был « в великолепном состоянии» и очень экспансивен, когда дело касалось деталей его музыкальной работы в Лондоне, но Фельманн не знал, что его мать умерла, поскольку певец ни разу не говорил об этом во время своего пребывания в Германии. По возвращении в Лондон он, как и все остальные обитатели квартиры на Холланд Роуд, был оповещен о том, что срок их аренды заканчивается в конце ноября, и было решено отметить это в формате вечеринки. Незадолго до того, как в назначенный субботний вечер прибыли первые гости, певец позвонил Полу Хейгу и притворно заявил, что эта вечеринка будет для него страданием:  « Он сказал – « Я просто не хочу быть на этой вечеринке…как ты думаешь, я должен хотя бы надеть парик?»

         Но на вечеринке к Билли возвращались его навыки общения, он циркулировал по комнате, улыбаясь и смеясь, болтая с друзьями настоящими и бывшими. Позже, вскоре после полуночи, небольшая группа друзей передислоцировалась в одну из спален, где, как всегда, Билли уговорили спеть. Он лежал на полу, его голова с ежиком обесцвеченных, коротко стриженных волос прислонилась к матрасу, он открыл рот и начал петь "Gloomy Sunday" – песню, которую он впервые услышал, будучи ребенком, и которая позже стала эмоциональным пиком альбома Sulk.

       

[Anny_mal]

Впервые МакКензи услышал эту песню в версии Билли Холидей от 1941 года – она наряду с песней "Strange Fruit" была одним из главных хитов в ее репертуаре. Но она имеет историю, уходящую корнями в довоенную Венгрию. Режо Цереш (Rezro Seress) сочинил ее в 1933 году, слова этой песни, выражающей боль и печаль от потери любимого человека, необычны тем, что она рассказывает о самом герое, который детализирует бесчисленные образы в его сознании и повествует о своем самоубийстве. Тот факт, что в мощном крещендо песни кроется поворот, после которого все предыдущие слова оказываются лишь фантазиями, слушатели часто упускали из виду.

 

 

 

 

         На протяжении многих лет ходили слухи, что песня была проклята. Первой смертью, напрямую связанной с "Gloomy Sunday", была смерть Йозефа Келлера, будапештского сапожника, чье самоубийство в 1936 году буквально соответствовало словам песни. В одной только венгерской столице было зафиксировано по меньшей мере семнадцать самоубийств, имеющих некоторую связь с песней: например, влюбленная пара застрелилась, когда цыганский хор исполнял ее. Шли разговоры о том, что четырнадцатилетняя девочка бросилась в реку, сжимая в руках ноты. В конечном счете, песня была запрещена в Венгрии, хотя даже тогда фортепианную ее версию можно было услышать в будапештском ресторане Kis Papa, где Цереш впервые обнародовал ее.

 

[Anny_mal]

Легенда о "Gloomy Sunday" развивалась по мере того, как увеличивалось число ее жертв. В Нью-Йорке в сороковых годах появились сообщения, что молодая машинистка отравилась газом, оставив записку, в которой завещала, чтобы на ее похоронах исполняли "Gloomy Sunday". В Лондоне  соседи женщины, которую несколько дней никто не видел, известили полицейского о том, что в ее квартире постоянно играет эта песня. Когда квартиру вскрыли, оказалось, что женщина умерла от передозировки барбитуратов, а автоматический фонограф снова и снова воспроизводил песню все это время.

 

 

         Несомненно, все эти легенды приукрашивались на протяжении многих лет, чтобы создать мрачный ореол вокруг песни, но некоторые факты все же имеют место: запрет, наложенный на исполнение этой песни на ВВС, не снят до сих пор. Холидей нашла преждевременную смерть в сорок три года от цирроза, связанного с употреблением героина, в 1959 году. Цереш, автор музыки к песне, покончил с собой в 1968 году.

         Не преувеличивая значимость "Gloomy Sunday" в событиях, которые произошли в жизни Билли МакКензи, нельзя не сказать, что его личное горе того времени придает песне особый резонанс, которого он не мог избежать. Когда он лежал в доме на Холланд Роуд и пел в ранние часы воскресного утра, он заменил слова «Пусть они не плачут, пусть они знают, что я рад уйти» своим собственным печальным вариантом – « Пусть они не плачут, пусть они знают, что мне грустно уходить».

 

[Anny_mal]

           15. CLOSE TO A VIOLET SPARK

 

 

Осень плавно сменялась зимой, и квартиранты с Холланд Роуд начали постепенно вывозить свои вещи. С декабря 1996 года Билли снова был бездомным и делил свое время между квартирой Стива Филлипса на Ноттинг Хилл и коттеджем своего отца неподалеку от старой квартиры певца в Оштерхаусе.

         С этого момента Билли начал угасать. Некоторые друзья говорят, что это было не изменение его настроения в целом – просто в некоторые моменты он казался поглощенным своими мыслями, а иногда делал странные заявления. В последний раз, когда Майкл Демпси увидел МакКензи, он ощутил в нем какую-то странную нематериальную пустоту, с которой никогда не встречался раньше. Они встретились вечером в Вест Энде, чтобы обсудить свой альбом музыки для фильмов, и когда они прощались друг с другом на Пикадилли, Билли сказал – « Я не хочу идти домой. Я еще погуляю». Это заставило Демпси подумать, что Билли был невероятно одинок в тот момент.

         После внезапного исчезновения эмоциональной поддержки от его матери Билли, казалось, отстранился от своей музыки – второй вещи, которая поддерживала его все эти годы, даже тогда, когда он оказывался в более штормовых водах своей жизни. Кейт Буртон признает, что ему показалось странным то, что когда в октябре была заключена сделка с Nude, Билли поспешил в студию, чтобы как можно быстрее начать работу, несмотря на свою утрату, а теперь же, всего через несколько недель, он потерял интерес к новому контракту и записи первого альбома для лейбла. Apollo 440 должны были начать предварительную работу с четырьмя треками, которые им прислали из Nude, но, находясь в Шотландии, Билли в телефонном разговоре со своим менеджером настаивал на том, что ему не нужно возвращаться в Лондон, так как у продюсеров были все необходимые им вокальные треки: « Он внезапно сменил тактику, перейдя от ежедневных звонков с вопросами о том, когда же мы будем работать в студии, к словам – « Пусть они закончат треки, которые у них есть, а остальное я доделаю в Новом Году».

 

 

[Anny_mal]

В течение семи недель с того момента, как он покинул квартиру на Холланд Роуд,билли фактически ездил поездом между Шотландией и Лондоном шесть раз. Джон МакКензи, который сопровождал его, говорит, что во время этих долгих шестичасовых переездов его брат, возможно, хотел сказать что-то иное, нежели говорить о смерти Лили МакКензи: « Все, чем он занимался – говорил о нашей маме. Ему казалось, что он подвел ее».

         Было понятно, что Билли находился в депрессии в течение нескольких недель, но в это время даже самые близкие люди не могли знать, как глубоко она пустила корни в его душе. Говоря о своей собственной хрупкости девять лет назад, Билли фактически точно предсказал свое нынешнее состояние: « Внешние обстоятельства очень сильно влияют на меня. Иногда наступает пустота, но я преодолеваю ее. Я никогда не сдавался ей. Если когда-нибудь я начну уходить в себя, это значит, что я заболел каким-то психическим заболеванием».

         После наступивших за этим событий широко укоренилось мнение о том, что Билли был склонен к депрессии на протяжении многих лет. Но реальность, похоже, такова, что колебания его настроения не отличались от колебаний настроения среднестатистического нормального человека. По факту, поскольку теперь выделяют многие ключевые моменты его биографии, его однотипные эмоциональные срывы были несомненным и определенным сопротивлением навязчивому миру рекламы, будь то его карьерные усилия, финансовые трудности или другое. Напротив, его собственное понимание своей психики было более точным, чем кто-либо мог прогнозировать. Среди чувства иррациональной вины и сумбура последних дней своей жизни Билли получил сильный и мгновенный нервный срыв, и с этого момента потерял волю к жизни.

 

[Anny_mal]

Рождество и Новый Год Билли намеревался провести со своим отцом в Скотстаун Коттедже в Оштерхаусе. Его неспокойное состояние встревожило Джима МакКензи настолько, что он решил остаться дома на весь этот период и отменил все другие планы: « Он не очень хорошо себя чувствовал, не мог спать, - признает Джим МакКензи, - я должен был уехать, но передумал…Билли был очень плох. Он не хотел, чтобы я уезжал, не хотел ехать со мной, ничего не хотел».

         В канун Нового Года Билли отправился спать рано, взяв с собой пузырек с таблетками снотворного, назначенного ему от бессонницы, которой он страдал. В ту ночь, похоже, он предпринял попытку самоубийства, выпив слишком большое количество таблеток. Как только это было обнаружено, его срочно отвезли в больницу Ninewells, где его реанимировали и поддерживали дыхание с помощью аппарата для искусственной вентиляции легких. Впоследствии он пытался убедить свою семью, что это был несчастный случай. Отчасти из-за его безудержной натуры – если уж он решал что-то сделать, то никогда не делал наполовину – его доводы в пользу того, что он по ошибке принял слишком большую дозу таблеток, казались разумными.

         Тем не менее, будучи глубоко обеспокоенным этим инцидентом, его отец пытался настаивать на том, чтобы его сын некоторое время оставался под наблюдением в психиатрическом отделении больницы, хотя было ясно, что сын в ужасе от такой перспективы и ни за что не допустит этого. Билли даже удалось убедить больничного психиатра в том, что с ним не случилось ничего серьезного. В конце концов ему просто назначили антидепрессанты.  « Я хотел подержать его в больнице, - говорит Джим МакКензи, - но психиатр сказала, что в этом нет необходимости. Он был хорошим актером, наш Билли, и он не хотел оставаться в больнице. Я говорил – « Мне кажется, будет лучше, если вы оставите его еще на некоторое время»,  но она сказала – « О, в этом нет необходимости, он может идти домой».  Они не послушали меня».

         Очевидно, что только через некоторое время кто-то не из семьи МакКензи мог узнать об этой очевидной попытке самоубийства. Для большинства друзей, даже если это их и беспокоило, Билли просто казался отвлеченным и необычно подавленным.

 

[Anny_mal]

Когда колеса музыкальной индустрии после Нового Года закрутились вновь, дела позвали Билли в Лондон. Пятнадцатого января он отправился в столицу для подписания нового соглашения с Sony Music, которое согласовывалось уже после сделки с Nude. Когда певец прибыл в офис адвоката, Стив Англ и Кейт Буртон заметили, что он выглядел напряженным и бледным. Билли сказал им, что болен гриппом и у него температура.

         После того, как сделка была подписана, МакКензи отверг предложения остальных отметить это событие, утверждая, что он слишком плохо себя чувствует. По прошествии времени Англ и Буртон понимают, что поведение певца на встрече было очень странным. Англ заявляет: « Я помню, как он два или три раза спросил адвоката – « Эти деньги точно будут перечислены через двадцать четыре часа?» - казалось, он хотел убедиться, что я и все остальные получат свои деньги. Это было похоже на то, что он хотел завершить дела. Когда мы ушли из офиса, он просто сказал – « Я позвоню тебе», и это был последний раз, когда я его видел». Буртон говорит: « Я помню, что он попрощался по-настоящему необычно…он сказал «до свидания» по меньшей мере три раза и убедился, что я помахал ему на прощанье. С тех пор у меня было такое странное чувство в глубине души, что он действительно прощался».

 

[Anny_mal]

По словам окружающих, во время всех последующих дней, проведенных Билли в Шотландии, его состояние колебалось от более сбалансированного до такого, в котором он казался неуравновешенным и потерянным. Хуже всего ему было, когда наступала ночь. Ему все еще трудно было засыпать, и он дошел до состояния, когда в комнате требовалось присутствие отца либо одного из братьев в течение всей ночи. В телефонных разговорах с друзьями Билли казался беспокойным, он говорил о том, что его чувство юмора – элемент характера, который много раз помогал ему как на вершине успеха, так и на дне – покинуло его. В конце концов он просто не мог смеяться.

         Хуже того – теперь он страдал от более экстремальных симптомов хронической депрессии – он рассказывал Англу и Хейгу по телефону, что испытывает галлюцинации, особенно во время просмотра телевизора – ужасные повторяющиеся видения, резню и увечья средневековых битв. Эксперты по регрессии могли бы утверждать, что Билли в это время погружался в подсознательные воспоминания. Несколько лет назад певец, всегда увлекавшийся всякими паранормальными экспериментами, признался,  что пробовал технику обратной памяти и узнал, что в прошлой жизни он был католическим еретиком, умершим в Испании в семнадцатом веке. Хотя, если отбросить в сторону эти фантастические мотивы, более простой диагноз гласил бы, что он находился в опасно неуравновешенном и перегруженном состоянии.

 Оба друга, которым он говорил об этих видениях, говорят, что поскольку мыслительный процесс Билли часто улетал в сюрреалистические дали, они не услышали тревожных звонков. « Я знал, что это плохо, - говорит Хейг,  - но я всегда думал, что он выкарабкается». Англ признается: « Он и раньше говорил мне подобное. Мы оба говорили о том, чтобы поиграть со всеми этими безумными темными сторонами музыки. И когда он начал говорить обо всем этом снова, разговор показался мне одним из подобных эпизодов. Если бы это был другой человек, я бы мог подумать, что с ним действительно что-то не так и он нуждается в лечении».