Сообщений в теме: 83

[NN.]

А герой не сдаётся, не устаёт,
Он ложится поздно, рано встаёт,
Если ветер крепчает, звереет снег -
У героя это вызовет смех.
Не включён телевизор, пустует диван,
Недосуг - он выкармливает игуан.
Переводит старушек через шоссе -
Он вообще-то слегка... не такой, как все.
Он почти знаменит - на подъезд, на двор,
Люди часто приходят и просят вздор,
То Барбос пропал, то с водой беда,
Герой не отказывает никогда.


И герой не сдаётся, но устаёт,
Он ложится раньше, позже встает,
На балкон выходит, вдыхает смог,
Говорит себе: я так мало смог.
Все вокруг просили, а я - молчал,
Я растратил силы по мелочам.
Если слышит кто - я б его просил,
Чтобы в нужный миг мне достало сил.
Ведь учебники никогда не врут...
А мальчишки ему со двора орут,
Что беззубый Колька попал в беду,
Он с балкона тотчас кричит: Иду!


И герой не сдаётся, не устаёт,
Ещё позже ложится, раньше встает,
Даже если зовут, а вокруг пурга,
Он не думает - мол, нашли дурака.
Через тернии к звёздам, живой посев,
Он в широком поле - один для всех,
Не бывал в боях, не сдвигал затвор,
Но зато слегка освещает двор.

[Anny_mal]

Я снимаю катану с бедра, подхожу, ударяю в железный гонг. Я люблю тебя так, что впервые не чувствую смысла ни в чём другом, я смотрю на тебя и пишу на камнях, что ни жизни, ни смерти нет, если руки твои не останутся тёплым крылом на моей спине.

Гонг звучит, его голос уходит в бумагу, как рисовое вино. Расшнурованный шёлковый пояс покорно ложится у самых ног; в отодвинутых сёдзи мне видится солнце и кружева лепестков. Я пойду за тобой, обсыпая следы раскаленным сухим песком.

Забирай мой доспех, гибкий лук и пергамент, клинок и блестящий щит: я впервые вручаюсь до дна, без остатка, без слов отдаю ключи, для тебя я готов отречься от веры, материи и стихов. В расстояние вдоха вмещается жизнь - и весь мир прекращает ход.

Обнаружив основу, начало начал, обретя становой хребет, я продолжусь отныне и до прекращенья с тобой, для тебя, в тебе - это все раскрывается нежным цветком, отдаётся, берет разгон.

Я люблю тебя так, что впервые не чувствую смысла ни в ком другом.
 

[NN.]

На фронте была далеко идущая мечта:
если бы мне разрешили
потом, потом, когда кончится война,
когда совсем кончится
и все уже будет позади,
чтобы мне разрешили пускай не жить,
к чему такая крайность,
но просто оказаться ТАМ
и просто увидеть, просто посмотреть вокруг—
что будет?
потом, когда совсем, совсем...

И мне разрешили.
И не просто смотреть, но
купаться,
кататься,
подниматься и опускаться,
обижаться и не обижаться,
напиваться и не напиваться
и еще тысячу всего только на эту рифму,
и еще сто тысяч на другие...

Стыдно быть несчастливым!

А женщины,
самые, казалось бы, несовершенные,
иногда говорят такие слова...
и так смешно шутят,
и так проницательно думают о нас-
чтобы нам было лучше
и чтобы нам было сладко -
с последней из всех, как с первой из всех.
И то и дело это им удается.
То тут, то там,
то так, то сяк,
а если не удается-
они страдают молча,
а если и говорят,
то иногда говорят такие слова...

Стыдно быть несчастливым!

И каждый раз, когда я несчастлив,
я твержу себе это: стыдно, стыдно, стыдно быть несчастливым!

А есть собаки.
Они не умеют читать.
Ничего не читали, ни одной строчки!
Ни разу по этому поводу у них не колотилось сердце,
не подступал комок к горлу,
они ни разу не хохотали
не перечитывали вслух своим знакомым.

Стыдно быть несчастливым.

А есть коровы,
только и знают, что жуют свою жвачку,
ничего не делают своими руками,
не смогли бы даже если бы захотели!
Пустяковый подарок теленку-
и то не в силах.
Не говоря уже о работе ума:что нибудь сочинить,
сделать мало мальское открытие
на пользу таким же коровам как они,
и заволноваться этим и вскричать:
"Черт побери!"
Ничего этого для них не существует.

Стыдно быть несчастливым.

Да что там, есть улитки!
Им за всю жизнь
суждено увидеть метр земли максимум...
Просто увидеть!
Просто смотреть, что происходит
теперь, теперь,
когда кончилась война.
Нет, если бы мне разрешили одно только это-
я бы и тогда сказал:
-Стыдно быть несчастливым.

И каждый раз, когда несчастлив,
а я то и дело несчастлив,
я твержу себе это:
-Стыдно, стыдно, стыдно быть несчастливым!

Александр Володин.

[NN.]

Редьярд Киплинг

Дети Марфы

Дети Марии легко живут, к части они рождены благой.
А Детям Марфы достался труд и сердце, которому чужд покой.
И за то, что упреки Марфы грешны были пред Богом,
пришедшим к ней.
Детям Марии служить должны Дети ее до скончанья дней.

Это на них во веки веков прокладка дорог в жару и в мороз.
Это на них ход рычагов; это на них вращенье колес.
Это на них всегда и везде погрузка, отправка вещей и душ,
Доставка по суше и по воде Детей Марии в любую глушь.

"Сдвинься",-горе они говорят. «Исчезни",-они говорят реке.
И через скалы пути торят, и скалы покорствуют их руке.
И холмы исчезают с лица земли, осушаются реки за пядью пядь.
Чтоб Дети Марии потом могли в дороге спокойно и сладко спать.

Смерть сквозь перчатки им леденит пальцы, сплетающие провода.
Алчно за ними она следит, подстерегает везде и всегда.
А они на заре покидают жилье, и входят в страшное стойло к ней.
И дотемна укрощают ее, как, взяв на аркан, укрощают коней.

Отдыха знать им вовек нельзя, Веры для них недоступен Храм.
В недра земли их ведет стезя, свои алтари они строят там,
Чтобы сочилась из скважин вода, чтобы, в землю назад уйдя,
Снова поила она города, вместе с каждой каплей дождя.

Они не твердят, что Господь сулит разбудить их пред тем,
как гайки слетят,
Они не бубнят, что Господь простит, брось они службу, когда хотят.
И на давно обжитых путях и там, где еще не ступал человек,
В труде и бденье - и только так Дети Марфы проводят век.

Двигая камни, врубаясь в лес, чтоб сделать путь прямей и ровней,
Ты видишь кровь - это значит: здесь прошел один из ее Детей.
Он не принял мук ради Веры святой, не строил лестницу в небеса,
Он просто исполнил свей долг простой, в общее дело свой вклад внеся.

А Детям Марии чего желать? Они знают - ангелы их хранят.
Они знают - им дана Благодать, на них Милосердья направлен взгляд.
Они слышат Слово, сидят у ног и, зная, что Бог их благословил,
Свое бремя взвалили на Бога, а Бог - на Детей Марфы его взвалил.

[Алёна]

Александр Вертинский

БЕЗ ЖЕНЩИН

Как хорошо без женщины, без фраз, 
Без горьких слов и сладких поцелуев, 
Без этих милых слишком честных глаз, 
Которые вам лгут и вас ещё ревнуют! 

Как хорошо без театральных сцен, 
Без длинных «благородных» объяснений, 
Без этих истерических измен, 
Без этих запоздалых сожалений. 

И как смешна нелепая игра, 
Где проигрыш велик, а выигрыш ничтожен, 
Когда партнёры ваши - шулера, 
А выход из игры уж невозможен! 

Как хорошо с приятелем вдвоём 
Сидеть и пить простой шотландский виски 
И, улыбаясь, вспоминать о том, 
Что с этой дамой вы когда-то были близки.

Как хорошо проснуться одному 
В своём весёлом холостяцком «флете» 
И знать, что вам не нужно никому 
«Давать отчёты» - никому на свете! 

А чтобы «проигрыш» немного отыграть, 
С её подругою затеять флирт невинный 
И как-нибудь уж там «застраховать» 
Простое самолюбие мужчины. 

[NN.]

Александр Кушнер

Кто-то плачет всю ночь.
Кто-то плачет у нас за стеною.
Я и рад бы помочь -
Не пошлёт тот, кто плачет, за мною.
Вот затих. Вот опять.
-Спи, - ты мне говоришь, - показалось.
Надо спать, надо спать.
Если б сердце во тьме не сжималось!
Разве плачут в наш век?
Где ты слышал, чтоб кто-нибудь плакал?
Суше не было век.
Под бесслёзным мы выросли флагом.
Только дети - и те,
Услыхав: "Как не стыдно?" - смолкают.
Так лежим в темноте.
Лишь часы на столе подтекают.
Кто-то плачет вблизи.
- Спи, - ты мне говоришь, - я не слышу.
У кого ни спроси -
Это дождь задевает за крышу.
Вот затих. Вот опять.
Словно глубже беду свою прячет.
А начну засыпать,
- Подожди, - говоришь, - кто-то плачет!

[Алёна]

В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ 
АННЫ АНДРЕЕВНЫ АХМАТОВОЙ (23.06.1889-05.03.1966)
одной из величайших поэтесс русской литературы

Я научилась просто, мудро жить, 
Смотреть на небо и молиться Богу, 
И долго перед вечером бродить, 
Чтоб утомить ненужную тревогу. 

Когда шуршат в овраге лопухи 
И никнет гроздь рябины желто-красной, 
Слагаю я веселые стихи 
О жизни тленной, тленной и прекрасной. 

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь 
Пушистый кот, мурлыкает умильней, 
И яркий загорается огонь 
На башенке озерной лесопильни. 

Лишь изредка прорезывает тишь 
Крик аиста, слетевшего на крышу. 
И если в дверь мою ты постучишь, 
Мне кажется, я даже не услышу.

 

 

[NN.]

Поль Элюар. «Свобода»

На школьных моих тетрадях
На столе моем на деревьях
На песке на снегу пушистом
Я пишу твое имя

На всех прочтенных страницах
На страницах белых и чистых
Камень кровь ли зола ли бумага
Я пишу твое имя

На золоченых картинках
На оружье воинов храбрых
На королевских коронах
Я пишу твое имя

На джунглях и на пустынях
На гнездах птиц и на дроке
На отзвуке моего детства
Я пишу твое имя

На чудесах полуночных
На корке насущного хлеба
На всех временах года
Я пишу твое имя

На всех лоскутках лазури
На пруду где солнце и ряска
На лунной озерной ряби
Я пишу твое имя

На полях и на горизонте
На крыльях птиц перелетных
На мельнице мелющей тени
Я пишу твое имя

На дуновенье рассвета
На кораблях и на море
На горе помешавшейся с горя
Я пишу твое имя

На пене вскипающей тучи
На каплях грядущей бури
На дожде проливном и скучном
Я пишу твое имя

На всех искрящихся формах
На перезвоне всех красок
На зримой истине мира
Я пишу твое имя

На тропинках проснувшихся утром
На путях и на перепутьях
На бурлящем разливе улиц
Я пишу твое имя

На каждой лампе зажженной
На каждой гаснущей лампе
На домах где когда-либо жил я
Я пишу твое имя

На двух половинках плода —
Спальне в зеркале отраженной
На кровати — пустой ракушке
Я пишу твое имя

На пороге входной моей двери
На вещах простых и привычных
На дыханье огня животворном
Я пишу твое имя

На теле себя мне дарящем
На лицах друзей моих верных
На всякой руке открытой
Я пишу твое имя

На хрупком стекле событий
На губах внимательных чутких
Над молчаньем и над тишиною
Я пишу твое имя

На укрытьях моих разоренных
На моих маяках разбитых
На стенах тоски безысходной
Я пишу твое имя

На разлуке без мысли о встрече
На одиночестве голом
На ступенях к смерти ведущих
Я пишу твое имя

На здоровье вернувшемся снова
На опасности миновавшей
На надежде без воспоминаний
Я пишу твое имя

И силой единого слова
Я вновь возвращаюсь к жизни
Я рожден для того чтобы знать тебя
Чтоб тебя называть
Свобода.

[Алёна]

Когда-то тёмный и косматый зверь,
Сойдя с ума, очнулся человеком —
Опаснейшим и злейшим из зверей —
Безумным логикой
И одержимым верой.
Разум
Есть творчество навыворот. И он
Вспять исследил все звенья мирозданья,
Разъял вселенную на вес и на число,
Пророс сознанием до недр природы,
Вник в вещество, впился, как паразит,
В хребет земли неугасимой болью,
К запретным тайнам подобрал ключи,
Освободил заклёпанных титанов,
Построил им железные тела,
Запряг в неимоверную работу:
Преобразил весь мир, но не себя
И стал рабом своих же гнусных тварей.

М.Волошин.

[NN.]

Сначала он чувствует радость, почти азарт,
Заметив ее уменье читать подтекст:
Догадаться, что он хотел сказать,
Приготовить, что он хотел поесть.
Потом предсказанье мыслей, шагов, манер
Приобретают характер дурного сна.
Он начинает: "Не уехать ли, например..."
- В Штаты! - заканчивает она.
"Да ладно, - думает он. - Я сам простоват.
На морде написано, в воздухе разлито..."
Но начинает несколько остывать:
Она о нем знает уже и то,
чего он не рассказал бы даже себе.
Это уж слишком. Есть тайны, как ни люби.
Сначала он в ужасе думает: ФСБ.
Но потом догадывается: USB.
Сначала, правда, они еще спят вдвоем.
Но каждая стычка выглядит рубежом.
Вдобавок, пытаясь задуматься о своем,
Он ощущает себя, как нищий, во всем чужом.
Разгорается осень. Является первый снег.
Ощущается сеть, которую все плетут.
В конце концов, USB - это прошлый век.
Bluetooth, догадывается он, Bluetooth.
Имущества нету, нечего и делить.
При выборе "ложись или откажись"
Он объявляет ей alt-ctrl-delete,
Едет в штаты и начинает новую жизнь.
...Дневная хмарь размывает ночную тьму.
Он думает, прижимая стакан к челу,
Что не он подключился к ней, не она к нему,
А оба страшно сказать к чему.
Вся вселенная дышит такой тоской,
Потому что планеты, звезды, материки,
Гад морской, вал морской и песок морской -
Несчастные неблагодарные дураки.
Звездный, слезный, синий вечерний мир,
Мокрый, тихий пустой причал.
Все живое для связи погружено в эфир,
Не все замечают, что этот эфир - печаль.
Океан, вздымающийся между строк,
Нашептывает "бай-бай".
Продвинутый пользователь стесняется слова "Бог"
Wi-Fi, догадывается он.
Wi-Fi.

Дмитрий Быков

[Алёна]

Альфред де Мюссе
«Прости»

На унылом и тягостном жизни пути
Я не встречу тебя никогда,
Говорю я с улыбкою горькой: "Прости,
Безмятежного счастья звезда!" -

Улыбаясь, но с черной змеею в груди
Буду друга я вдаль провожать,
С безысходной тоскою скажу: "Уходи!",
Но потом засмеюся опять…

Ты, как ветер свободный, стремишься вперед,
Но спокойно вернешься опять,
Тебе счастье на крыльях своих принесет
И любовь, и весны аромат.

Твое счастье блеснет золотистым лучем,
Как небес полуночных звезда,
И сомненье, царившее в сердце твоем,
Улетит, не оставив следа.

Но пройдет вереница блестящих годов,
Перед бездной ты вздрогнешь опять, -
Вспомнишь друга, который всегда был готов
Твое чуткое сердце понять.

[Cat]

Феликс Кривин.

 

* * *

Как складывается жизнь?
Она просто складывается и складывается,
Иногда из того,
О чем не думалось, не гадалось.

Но как-то незаметно
Все скрадывается и скрадывается,
Как будто она не складывалась,
А вычиталась.

 

* * *

Осени еще нет. Она лишь в усталости лета,
В его дурном настроении и недовольстве собой.
Быть может, настало время убавить немного света?
И, может, к зеленому цвету добавить цвет золотой?

Осени еще нет. Она лишь в готовности лета
Слегка позябнуть на холоде, слегка помокнуть в воде.
Пониже надвинуть тучи, плотней опоясаться ветром,
Впредь экономить на солнце и тратиться на дожде.

 

ПАНУРГ

 

Всем известно - кому из прочитанных книг, 
а кому - просто так, понаслышке, сторонкой, - 
как бродяга Панург, весельчак и шутник, 
утопил всех баранов купца Индюшонка.
После торгов недолгих с надменным купцом 
он купил вожака, не скупясь на расходы. 
И свалил его за борт. И дело с концом. 
И все стадо послушно попрыгало в воду.
Ну и зрелище было! И часто потом 
обсуждал этот случай Панург за стаканом. 
И смеялся философ, тряся животом, 
вспоминая, как падали в воду бараны.

Но одно утаил он, одно умолчал, 
об одном он не вспомнил в застольных беседах: 
как в едином порыве тогда сгоряча 
чуть не прыгнул он сам за баранами следом. 
Он, придумавший этот веселенький трюк, 
испытал на себе эти адские муки, 
когда ноги несут, и, цепляясь за крюк, 
не способны сдержать их разумные руки. 
Когда знаешь и помнишь что ты не баран, 
а что ты человек, и к тому же - философ ... 
Но разумные руки немеют от ран, 
от жестоких сомнений и горьких вопросов ... 
А теперь он смеется, бродяга хмельной, 
а теперь он хохочет до слез, до упаду ... 
Но, однако, спешит обойти стороной, 
если встретит случайно на улице стадо.

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

 

Датский принц давно уже не тот,
Он не станет с тенью разговаривать.
Доктор Фауст в опере поет,
У него на все готова ария.
И на самый каверзный возрос
Он готов ответить без суфлера.
Ленский выжил.
Недоросль подрос.
Хлестаков назначен ревизором.
И, как денди лондонский одет,
Плюшкин прожигает все — до цента.
Собакевич поступил в балет.
Пришибеев стал интеллигентом.
Среди прочих радостных вестей
Новость у Монтекки с Капулетти:
Скоро будет свадьба их детей,
И о том объявлено в газете.
Дон-Жуан — семейный человек,
У него отличная семейка.
Полюбивший службу бравый Швейк
Стал недавно капитаном Швейком.
И Мюнхгаузен, устав от небылиц,
Что ни слово, так и режет правду…
Сколько в мире действующих лиц
Действуют не так, как хочет автор!

[Anny_mal]

Ослепительная сирена на чёрных скалах,
ядовитый цветок с повадками соловья;
плачет горько — устала, устала, я так устала,
не поймёт ничего, говорит — где моя семья?

Эй, проезжие, проплывающие, прохожие,
мои братья и сёстры, паства моя и корм!
Где вы, где же вы, кто мой голос любил до дрожи,
где же дети мои, не врите, что я их — тоже;
подойдите ближе — что встали так далеко?

Прикоснитесь ко мне, согрейте меня, посмейте,
полюбите меня, примите такой, как есть;
пятьдесят шипов ядовитых и запах смерти,
и смыкание вод под сияньем чужих небес.

Эй, случайный, родной, ненужный, отважный, лишний,
просто сделай меня счастливой, хоть раз обняв!
Приходи к нам жить, — полюби моё пепелище
и всесилие победительного огня.

Любишь мёд — тогда распробуй и привкус дёгтя.
Есть ли сердце, приём-приём, — эй, на том конце?
Вы предатели, — говорили, что вы придёте,
но опять, опять, опять пришли
на концерт.

 

(Каитана)

[Алёна]

я выбираю тишину, покой и сон в разгаре лета,
я выбираю дом пустой и независимость от Вас -
но что хотелось подчеркнуть: спасибо гордости за это!
и Вам спасибо за любовь, не нужную на этот раз.

я выбираю головой, умом, глазами и рассудком.
(увы, но сердцу моему пора немного отдохнуть),
но что хотелось подчеркнуть: спасибо бесконечным суткам,
когда я не могла дышать и просто не могла уснуть!

я выбираю города, чужие мне! чужие лица!
в которых (к счастью моему) я Вас не встречу никогда!
но что хотелось подчеркнуть: спасибо, милая Столица,
за то, что поселила Вас в меня на многие года!

я выбираю глупый смех и одиночество средь прочих,
я выбираю вместо Вас - других, не милых для души!
но, что хотелось подчеркнуть: спасибо Вам за то что ночью,
отбросив к черту здравый смысл, мне просто некуда спешить!

и пусть останутся во мне для Вас вопросы без ответов,
и пусть секунда в тишине сегодня превратится в час.
но что хотелось подчеркнуть: спасибо глупости за это!
и Вам спасибо за любовь, не нужную на этот раз!

А.Астахова.

[NN.]

Не ревнуй меня к одиночеству.
Этой ревности не пойму.
Иногда человеку хочется
Одному побыть, одному.

Не от грусти, не от усталости,
Просто так — одному побыть.
Не сердись на меня, пожалуйста,
Что невежлив я, может быть.

Не кори, что порой рассветною,
В ясной утренней тишине,
С рощей, с тропкой едва заметною.
Я встречаюсь наедине.

И, шагая в утреннем свете, я
Вижу, счастлив и одинок,
То, чего бы ни с кем на свете я
Увидать бы вдвоем не смог.

Нет, отшельничества не жажду я,
Не бегу от света во тьму.
Иногда ведь хочется каждому
С миром встретиться одному.

1958
Вадим Шефнер