Руни Мара: «Раздеться перед камерой для меня не проблема»
Руни Марой поделилась с корреспондентом Grazia Мариной Штерн, как она стала актрисой и почему ей легко раздеться перед камерой.
GRAZIA: Ваш новый фильм о Питере Пэне — не классический пересказ сюжета?
Руни Мара: Давайте так: это оригинальный взгляд на знаменитую сказку, когда мальчика-сироту похищают и увозят в страну Нетландию, на остров Небывалый, в Место, Которого Нет. Там его ждут приключения с другими героями: Крюком, Тигровой Лилией и Черной Бородой. Режиссеру Джо Райту удалось снять картину действительно волшебную. Думаю, ему очень пригодился опыт работы в театре, в том числе — в кукольном. А еще в фильме невероятные костюмы и много юмора.
GRAZIA: Вы удивились, когда вам предложили роль Тигровой Лилии?
Р.М.: Очень. Ведь Тигровую Лилию всегда воспринимали как индианку. Но я мечтала поработать с Джо Райтом, поэтому тут же отправилась на встречу с ним. И Джо рассказал мне, что видит Нетландию, Страну, Которой Нет и Не Будет, как вымышленное, условное место, где перемешаны мировые культуры разных времен и народов. Тигровую Лилию он представлял девушкой, которая часами обнимается с деревьями, и в то же время — панком из лондонских пригородов. Панком — в смысле тотальной внутренней свободы, а не потому, что она мыться не любит и ходит в обносках. Тогда я поняла, что Тигровая Лилия — роль моей мечты.
GRAZIA: Ваш персонаж хоть чем-то похож на героиню в мультфильме о Питере Пэне?
Р.М.: Нет. Там она совсем молчунья, а моя все время разговаривает, причем с классическим лондонским акцентом. А еще Лилия — настоящий боец. Ее оружие — топор-бумеранг. Но мы с Джо решили, что она не должна двигаться как воин. Скорее, ей нужно иметь что-то от красивого, изящного зверя. Хотелось, чтобыее пластический рисунок роли был уникальным, таким же небывалым, как сама Нетландия!
GRAZIA: На съемках многое пришлось делать впервые?
Р.М.: Я бы сказала — все. Основная часть моей работы заключалась в обучении хореографии и трюкам, чего раньше со мной не случалось. Тем более что времени на подготовку было мало. В основном я тренировалась с каскадерами. Мы сутками занимались боевыми искусствами, в том числе — упражнениями с оружием. А еще в фильме есть сцены на канатах. Это далось мне нелегко, потому что, честно говоря, я очень боюсь высоты.
GRAZIA: Вы сказали об этом режиссеру?
Р.М.: Нет! (Смеется.)
GRAZIA: Что еще вызывает у вас страх?
Р.М.: Многое. Болезни. Черные мамбы. Океан. Открытое пространство. Люди. Но я всегда готова бросить вызов этому. Так что режиссер на съемках даже не заметил, что у меня были большие проблемы. Джо вообще хочет, чтобы все были максимально расслабленны: убежден, что напряжение мешает творчеству. И, по-моему, он совершенно прав.
GRAZIA: Каково было работать с юным Леви Миллером?
Р.М.: Необыкновенно! Я обожаю сниматься с детьми. А Леви — такой милый, открытый, невероятно чувствительный мальчик. В отличие от взрослых, в нем нет и капли скепсиса — для него на площадке все происходит ярко, по-настоящему. И это заразительно. Он ни разу не пожаловался на усталость, совсем не капризничал, а такое редко удается даже взрослым пресытившимся звездам.
GRAZIA: Вы неоднократно снимались в кино обнаженной. Каково это?
Р.М.: Я всегда делаю то, о чем просит режиссер. Это ему отвечать перед продюсерами и критиками: есть ли смысл в том, чтобы героиня была голой. А у меня нет и не было никаких проблем с тем, чтобы раздеться перед камерой, если поступает такая команда. Я актриса, мне думать вредно. (Смеется.) И я не считаю, что своего тела нужно стыдиться. В конце концов, у всех женщин схожая анатомия, так что это не должно никого шокировать.
GRAZIA: А строгая критика вас задевает?
Р.М.: Стараюсь не особенно зацикливаться на оценках других, но, конечно, интересно узнать, какого мнения о тебе профессионалы кино. Тут важно другое: мне совсем не страшно, когда меня ругают. Я отношусь к себе намного критичнее кого бы то ни было и всегда знаю, где моя работа хороша, а где я сплоховала.
GRAZIA: Вы с детства хотели быть актрисой?
Р.М.: Да, но искренне боролась с этим желанием. Актерская профессия не казалась мне такой уж почетной и престижной. И потом, я понимала, кино и театр — это коллективный труд. А я росла замкнутой, медленно открывалась людям. Всегда была одиночкой. Не любила командные виды спорта. Мне было гораздо комфортнее одной. Но фильмы с Джиной Роулендс, особенно «Женщина под влиянием», изменили мой взгляд на кино кардинально.
GRAZIA: Хотели бы сыграть в комедии?
Р.М.: Вряд ли у меня получилось бы. Я совсем не забавная. Быть может, в черной комедии, но не в романтической. Присылайте мне «готические» сценарии — это точно мое. (Смеется.) Я по жизни редко ношу одежду ярких цветов. Кстати, так проще одеваться по утрам — не надо долго стоять перед шкафом.
GRAZIA: Мечтаете об «Оскаре»?
Р.М.: У меня уже есть Оскар. Так зовут мою любимую собаку!
GRAZIA: Что для вас главное в жизни?
Р.М.: То, как я живу, взаимодействую с другими — стараясь никого никогда не обидеть. Можете считать меня конченым параноиком, но я убеждена: за нами присматривают. Каждый шаг четко фиксируется на небесах. И за все наши действия придется когда-нибудь ответить.
8 октября на экраны выходит приключенческое фэнтези Джо Райта «Пэн: Путешествие в Нетландию» с Руни Мара в роли Тигровой Лилии.
Источник
Я боюсь людей Миа Васиковска
Тим Бертон, Гас ван Сент, Джим Джармуш, Дэвид Кроненберг. К 26 годам актриса успела сняться у лучших режиссеров XXI века. Теперь — Гильермо дель Торо с хоррором «Багровый пик».
Вопросы: Том Хиддлстон/ Tom Hiddleston
Эта австралийка простых путей не ищет — как и персонажей. К выбору относится придирчиво и ответственно, принимает лишь самые достойные предложения. Ну, а как еще, если ее карьерный взлет начался сразу с главной роли? Да не где-нибудь, а в фэнтези «Алиса в Стране чудес» самого Тима Бёртона.
Еще одну такую загадочную барышню мы увидим 15 октября: на экраны выходит «Багровый пик» — хоррор мексиканского гуру мистики Гильермо дель Торо. И тут Миа придется ох как несладко. Ее товарищем по несчастью станет британский актер Том Хиддлстон (с которым актриса уже попила вдоволь чужой крови в картине Джима Джармуша о самых стильных вампирах «Выживут только любовники»).
Зная, как его партнерша по площадке «любит» откровенничать с журналистами, Том согласился помочь русскому Interview и сам побеседовал с Миа — о ее скрытых страхах и жизни после смерти.
ТОМ: Миа, а давай начнем интервью нестандартно. Вот наша партнерша по «Багровому пику» Джессика Честейн до смерти боится акул. И я ее страх разделяю, но не могу отказать себе в удовольствии поплескаться в море. Просто далеко не заплываю. (Смеется.) А ты чего боишься?
МИА: Людей. (Делает серьезное лицо.) Похоже на страх одиночества — в обоих случаях пугает неизвестность.
ТОМ: Вот привидения еще — тоже часть этой самой неизвестности. В детстве я верил в призраков. Когда учился в школе-интернате, даже думал, что вижу их. Вставая среди ночи в туалет, трясся при мысли, что вот сейчас меня схватит зеленая рука.
МИА: Я думаю, в основе всех историй так называемых очевидцев, заставших призраков, — их страх перед необъяснимым. Лично я не знаю, верю я в привидений или нет… Не встречалась с ними пока что.
ТОМ: Я тоже. Правда, когда посещаю старинные замки в Европе, испытываю дискомфорт. И точно знаю, что камни, из которых они построены, способны хранить и накапливать энергетику прошлого, создавать некое поле. Особенно если в замке творились темные делишки. Убийства, например.
МИА: Понимаю, о чем ты. Мне кажется, вера в потусторонний мир дает людям надежду на жизнь после смерти. (Задумчиво вздыхает.) А ты хотел бы знать, что с нами будет, когда мы умрем?
ТОМ: Ни за что! Я задумываюсь о таком, только если это нужно для роли. Помнишь знаменитую фразу театрального педагога Сэнфорда Мейснера? «Актерская игра — это правдивое поведение в воображаемых обстоятельствах». И в этом случае нам действительно нужна вера в то, что мы делаем. Согласна?
МИА: Ну да. А еще каждому актеру по-человечески важно знать, что он не одинок. Верить в партнера, чувствовать его поддержку. Помнишь, как мы снимали ту сцену вальса?
ТОМ (смеется): Да-а, свеча, которую мы держали, ни разу не погасла — так плавно и синхронно мы двигались. Весь танец сняли одним дублем! И ведь никто из команды не верил, что это возможно.
МИА: А мне до сих пор жаль нашего партнера — несчастного пса Бэтмена, которого тренер на съемках замучил командами. Все-таки использовать собак и любую живность для работы в кино негуманно. Пора уже перейти на компьютерную графику, что ли. А в титрах писать: «Продукцию не тестировали на животных». (Улыбается.) Эх, скорее бы фильм смонтировали… Мне не терпится посмотреть, что там у нас получилось.
ТОМ: Что, и коленки перед премьерой не дрожат?
МИА: Дрожат еще как!
ТОМ: Ладно, уговорила. Буду держать тебя за руку во время просмотра.
Записала Наталья Хиггинсон/Natalia Higginson
Источник
Сообщение отредактировал netmouses: 14 октября 2015 - 23:09