М.Майерс― Как вы считаете, проводить на фоне ковида Каннский фестиваль в этот раз – это было правильное решение?
М.Майерс― Скажите, а вот именно с точки зрения контента вот эти полтора года пандемии каким-то образом повлияли на современный кинематограф? С точки зрения тем, новых форматов, с точки зрения внимания творцов, ведущих создателей кино на планете к тем или иным формам изменившейся нашей жизни?
А.Осин― Слушайте, рубеж получили… Теперь мы точно будем знать по кинематографу.
А.Осин― Вы считаете эротичной сцену совокупления девушки с автомобилем? Я правда не видел, но читал.
М.Майерс― Это Алексей Осин говорит про фильм-победитель Каннского фестиваля, про «Титан», про любовь человека и машины.
С.Клебанов― Автоэротика… Это, конечно, отдельная история, мне фильм не понравился, я был очень удивлен, когда он победил. Но я не хочу говорить, что жюри сделало неправильный выбор. У жюри – свои критерии. Раздать призы в финале фестиваля – это примерно как сформировать коалиционное правительство, когда ни у кого в парламенте нет большинства. Это такой процесс очень сложных переговоров, нахождения компромиссов и так далее. Мне кажется, когда я смотрю на результаты фестиваля, где сразу два приза были поделены между двумя фильмами, мне кажется, там были такие явные разные фракции, которые торговались между собой, пытались продвинуть разные фильмы на ключевые позиции. Одна фракция продвигала фильмы с таким качественным нарративом, эмоциональной вовлеченностью, а другая – с художественным радикализмом, как, например, у фильма-победителя «Титан». И как-то они между собой договорились о распределении этих министерских портфелей, точнее, призов на финальном раскладе. И вынесли его… Вынесли этот вердикт.
Мне кажется, что было очень много внимания в особом взгляде, в конкурсе к личному, к интимному, к телесному. Вот фильм прекрасный Киры Коваленко «Разжимая кулаки», который победил в «Особом взгляде». Я так рад за этот фильм, мне эта картина понравилась, она меня прямо поразила, опять же. Фильм, который меня эмоционально очень сильно тронул и вовлек, к отличие от фильма «Титан», который я просто с изумленным любопытством наблюдал все экранное время. Хотя, опять же, многие люди, может, пойдут, чтобы понаблюдать с таким изумлением, любопытством, испытывать чувство шока. Так вот, это фильм, который затрагивает очень интимные, очень телесные темы, при этом помещает их в такой контекст, где есть и политика, и традиции, и менталитет. И очень тяжелая история осетинская, мы знаем, история, связанная с терроризмом, Бесланом и так далее. И вот в фестивале было много личных, интимных картин.
М.Майерс― Давайте попытаемся. Вы, как человек погруженный, называете имена, названия картин, фамилии режиссеров и так далее. Представьте себе, что нас слушают люди, для которых это вообще пустой звук. Какой «Титан», кто такая Кира Коваленко? При этом какие темы, какие тренды? Что волнует сегодня людей, как вам кажется? Помимо того, что вы отметили эротичность этого фестиваля, что для меня, честно говоря, выглядит… Звучит довольно… Не шокирующе, но меня это удивляет. Мне казалось, что сейчас это никому не интересно.
А.Осин― Средневековая монахиня-лесбиянка у Пола Верховена…
С.Клебанов― Я считаю, кто-то должен показать этот фильм Сергею Лаврову, и тогда он в следующей своей статье напишет, что моральное падение Запада дошло до того, что на Каннском фестивале показывают фильмы, где Иисус предстает в виде трансгендера, а дилдо вырезают из фигурки Богоматери. Хотя это, на самом деле, деталь, как я понимаю, из реальных протоколов дела, которое рассматривала Инквизиция в Тоскане в 17 веке. Я уже говорил, это темы, связанные с любовью, эротикой, отношениями. Темы, связанные с ментальностью миллениалов, которые пытаются решить проблемы, которые ставит перед ними жизнь, находясь в ситуации, когда жизнь дает слишком много возможностей выбора. И слишком сложно выбрать что-то одно. Этому, например, была посвящена прекрасная картина норвежская, которая мне очень понравилась, которая была награждена призом за главную женскую роль. Это фильм «Худший человек в мире» норвежского режиссера Йоакима Триера. Он выйдет, кстати, в российский прокат.
То есть, было несколько сразу фильмов, связанных с тем, что людям очень сложно сделать выбор. Это одна из проблем нашего времени : возможность выбирать слишком много, сделать выбор очень сложно.
Потом, есть фильм, которые говорят о каких-то проблемах, которые характерны для времени и для места. Например, мне очень понравилась мексиканская картина, называлась она «Гражданская», про мать, у которой крадут дочку. В Мексике очень популярный бизнес – похищение людей. Причем что меня поразило, когда они называли сумму выкупа, я после сеанса быстро посмотрел валютные курсы. То есть, для того, чтобы у тебя похитили ребенка в Мексике, тебе не надо быть богатым человеком, олигархом, большим бизнесменом, с которого можно вымогать сотни тысяч и миллионы долларов. Просто маленький магазинчик у папы этой девочки, и с них требуют бешеный выкуп в размере 6,5 тысяч евро, которые семье очень сложно собрать. И когда они этот выкуп дают, с них требуют еще, ребенка не возвращают. И мать, в принципе, становится частным детективом, начинает сама искать, кто этот сделал. Очень интересная, захватывающая картина о тех проблемах, которые волнуют людей, которые живут там.
Потом интересная еще вещь. Сразу две картины в «Особом взгляде» на тему детской жесткости. Прямо вот они совпали. Один из фильмов – это бельгийский фильм «Детская площадка» о жестокости в школе, когда дети выбирают кого-то, на ком они могут срывать свое зло. И как мальчик, чтобы выбраться из этого положения, сам становится таким же. Находит просто новую жертву.
А второй, мне очень понравился, норвежский хоррор «Невинная» про детей, которые обнаруживают в себе сверхъестественные способности. И мальчик с чисто детской жесткостью и любопытством начинает применять эти способности ко всем окружающим, просто причиняя им боль.
М.Майерс― А что касается политики, насколько политические аспекты, темы, контексты вообще интересовал Канский фестиваль в этом году? Я напомню, началось все, по-моему, с довольно скандального заявления Спайка Ли, который сказал, что Трамп, Путин – гангстеры…
С.Клебанов― Между ними такой треугольник автократов был…
М.Майерс― Что это было и нашлось ли место политике на Каннском фестивале?
С.Клебанов― Тут надо разделять такие вещи как высказывания главы жюри, которого пригласили уже оценить готовую программу, которая имеет свои взгляды на жизнь, на политику. И Спайк Ли известен своими ярко выраженными политическими воззрениями, он – человек с очень сильными мнениями, которые он всегда высказывает. Это его право. И с тем, что было в программе. В программе политики было не очень много, мне показалось. Особенно если сравнивать с Берлинским кинофестивалем, где традиционно политики намного больше. Было пару фильмов, где затрагивались достаточно политические темы. Во-первых, израильская картина «Колено Ахеда», которая была награждена призов жюри. Там речь идет о введении культурной цензуры в Израиле. Я просто знаю, общался с израильскими кинематографистами. Для них это больная тема. Когда-то у них была очень свободная ситуация, когда можно было делать все, что хочешь, получать государственное финансирование, снимать фильмы, которые могли бы очень критично относиться к ситуации в Израиле, и художники имели право свободного высказывания. Сейчас же нынешние культурные власти хотят патриотического искусства, хотят высказывания на заранее согласованные темы. Они хотят, что если человек получает государственные деньги, хотя это деньги налогоплательщиков, он выражал интересы государства. Очень похоже на российскую культурную политику. Я знаю, что многих израильтян это возмущает. Там как раз было показано. По крайней мере, про это снимают кино. Фильм на эту тему.
Еще одна картина называлась «Ритмы Касабланки», про парня, бывшего рэпера, который пытается вести кружок рэпа в очень бедном районе Касабланки, там сходятся очень разные ученики, подростки, из очень религиозных семей, девочки в платочках и до по-современному выглядящей молодежи. И как они пытаются найти через рэп язык для того, чтобы выразить свою боль, свои чувства, свои чаяния.
Я бы сказал, что политики было не очень много.
М.Майерс―
А.Осин― Сэм, а скажите, было же российское кино и кино с российским участнием достаточно широко представлено. Вы не упомянули еще «Петровых в гриппе», по-моему…
С.Клебанов― Были «Петровы в гриппе»… «Палата №»…
А.Осин― Я тоже все время оговариваюсь. «Купе №6».
С.Клебанов― А помните фильм «Веди мою машину», где не было российского участия кроме того, что практически половина фильма – это текст Антона Павловича Чехова, звучащий на японском, корейском, филиппинском языке. И на корейском языке жестов. Там как бы… Кино о театре. И там большую часть жизни люди ставят в мультиязычном театре пьесу Чехову.
Чудесный фильм «Купе №6», очень душевный. Простой по структуре, финская девушка, русский парень-работяга с повадками гопника едут куда-то в Мурманск. И как-то общаются. Там такой… Тот язык, который в России сейчас принято запикивать, поэтому многие фрагменты фильма будут звучать только как «пи» и предлоги. Но надеюсь, кто-то его увидит в том виде, в котором его задумал режиссер.
Яркое зрелище тоже «Петровы в гриппе». Мне показалось, что каждая часть этого фильма лучше, чем целое, потому что как бы такой вот напор, на мой взгляд… Опять же, мне так казалось. Я знаю, у этого фильма очень много поклонников. Но каждая часть демонстрирует потрясающее мастерство режиссеров, актеров, оператора, который награжден техническим призом за лучшую операторскую работу в Каннах. Фильм был там продан в 20 с лишним стран мира.
А.Осин― И Алексея Германа тоже…
С.Клебанов― Да, фильм «Дело» тоже очень понравился. Отличная история.
М.Майерс― Как принимают российское кино? Как обсуждают Россию. Как реагируют? Что-то поменялось за это время?
С.Клебанов― Знаете, российское кино принимают так же, как венгерское, бразильское, французское кино. Это просто кино. В Каннах весь фокус на кино. Хорошее кино хорошо принимают, плохое кино – покричат в конце сеанса «Бу!», напишут потом рецензии.
М.Майерс― При этом российское кино – это хорошее кино? То, которое попало в Канны?
С.Клебанов― Ну, да. То есть, я считаю, особенно победа в «Особом взгляде» — это чрезвычайное событие, я прямо очень рад.
М.Майерс― Можно ли говорить о том, что это модно? Или нет? Какое кино самое модное? Что в кино сегодня модно по итогам Канн?
С.Клебанов― Финальный вердикт жюри объединил такие разные совершенно фильмы… Классический такой нарратив как у Асгара Фархади, иранского режиссера замечательного. И такое радикальное искусство как «Титан», что очень сложно из этого какой-то тренд сложить. Коалиционное правительство, где есть и левые, и правые. Сказать, что российское кино как-то очень модно, нельзя. Просто хорошее кино всегда модно. Может, этот год был хороший для российского кино, там были хорошие российские фильмы. На Каннском фестивале, которые были благосклонно встречены. И многие из них, большинство этих фильмов, получили призы.
А.Осин― Я просто хотел спросить, я очень люблю Шона Пенна как актера. Говорят, что он как режиссер провалился на этот раз. Но я только мнение экспертов читал, фильма не видел.
С.Клебанов― Я в Каннах стараюсь посмотреть фильмы, которые не проданы для проката… У меня есть деловой интерес смотреть. Фильм Шона Пенна я не видел, потому что я смогу его посмотреть в кино и на онлайн-площадках. Но по оценкам критиков он был второй снизу. Но тут надо учесть.. Рейтинг критики зачастую не совпадает с оценками жюри. Победивший фильм был четвертый снизу из 22 картин, кажется.
.....
сегодня увидела. говорила, что всё везде работает отлично и сглазила( с хрома на телефоне и компе сайт пока что работает исправно. но у меня уже начинается паника... нужно что-то делать и спасать сайт...
Боюсь дышать и спугнуть,но при втором заходе появилась сетка сайта!!!Спасибо на всякий случай и тьфу тьфу тьфку,Штоб не пропало 
у меня всё работает. нет никаких проблем с сайтом.
-Джемма Чан в Hellessy во время Каннского кинофестиваля
-отличный выбор места для фотосессии 
милый милый... 
, завидую 
