Сообщений в теме: 24

[Anny_mal]

Steve Aungle

 

Билли Маккензи:

 

1. Первая встреча

 

Мне было 18 лет, когда я впервые встретился с Билли Маккензи в 1979 году. В то время я был барабанщиком, который искал группу и, соответственно, разместил объявление в местной газете Данди «Курьер». Моя главная цель заключалась в том, чтобы найти выступающую группу – мне нужно было собрать деньги на  лучший набор ударных, чем тот, который у меня был. Я получил всего 2 ответа на мое объявление: один от кабаре-бэнда из Кирриемюра, а другой от Билли. Он пригласил меня в свой магазин «The Crypt», модный бутик в центре Данди, чтобы поговорить о возможности моего участия в его группе.

Первое, что поразило меня в Билли, было то, что он был очень аккуратным и прекрасно выглядел в безупречной белой рубашке и черных брюках. Помню, что я отметил его невероятно белые зубы. Я же, напротив, был неряшливым первокурсником в грязных джинсах и дурацкой куртке. Первым делом он спросил меня: «Какие группы ты слушаешь?» Я ответил, что слушаю Talking Heads и Devo. Этот ответ, казалось, понравился ему, и он задумчиво кивнул головой. Его следующий вопрос: «Можешь ли ты играть как драм-машина?» Я был немного озадачен и спросил, что он имел в виду. «Я имею в виду действительно механически, без каких-либо импровизаций и всего такого». Я сказал - да, я могу сделать это без проблем. Говоря честно, я был не совсем уверен, что смогу, но, как и большинство подростков, я был законченным лжецом.

Затем он объяснил, что его группа (недавно образованная Associates) репетировала в Эдинбурге, и спросил, смогу ли я приехать туда, чтобы попробовать. Я засомневался. Я сказал ему, что у меня нет машины, и в любом случае я не мог добираться в Эдинбург (60 миль) для репетиций на регулярной основе. На этом интервью закончилось. Я уже решил присоединиться к кабаре-группе из Kirriemuir, которая предлагала регулярные концерты в рабочих мужских клубах.

Вы можете сказать, что я пропустил прекрасную возможность присоединиться к группе, которая в скором будущем стала успешной. Но, как оказалось, у меня появился еще один шанс работать с Билли - спустя 7 лет, в 1986 году.

 

 

[Anny_mal]

   2.Первая сессия

 

В 1982 году я стал хорошим другом Джона МакКензи – младшего брата Билли. У меня была небольшая студия в Seagate в Данди, и Джон иногда приходил записывать свои музыкальные идеи. Мы сразу же поладили – не только как люди, но и как музыканты. Именно Джон в 1986 году предложил Билли сделать со мной кое-какие демо. Конечно, я много слышал о The Associates к тому моменту и уже знал, что Билли и Алан Ранкин разделились и Билли начал сольную карьеру, подписав контракт с Warner Bros. Естественно, что я расценивал это как шаг вперед в моей карьере, если все пойдет хорошо, но с другой стороны – мне просто было интересно встретиться с известным старшим сыном, после того, как я перезнакомился со всеми остальными членами семьи МакКензи и обнаружил, что неплохо лажу с ними. В то время я был довольно напряженным и неуклюжим человеком, но они, казалось, приняли меня таким, каким я был.

К 1986 году я отказался от своей студии в Seagate и вместо этого установил восьмиканальную систему в моей квартире на Baxter Park Terrace. Мы договорились о том, что Билли приедет, и он появился в назначенное время. Я предложил ему чай и пошел на кухню, чтобы вскипятить чайник. Билли последовал за мной и тут же начал петь, объясняя свои идеи относительно песни, над которой мы должны были начать работать. Я был немного раздражен такой мгновенной бомбардировкой, но сказал только что-то вроде « Это звучит здорово» - и продолжил заниматься чаем. Он продолжил свою болтовню, когда мы прошли в комнату, где располагалась моя студия. Это была маленькая комната, оклееная яркими обоями с азбукой, которые я не удосужился сменить – вероятно, она использовалась хозяином в качестве детской. «Это похоже на кислотную камеру, не так ли?» - сказал Билли, заметно моргая. Я не совсем понял, что он имел виду, и занялся настройкой оборудования.

Первый трек, над которым мы работали, назывался «You'll Never Know», баллада стиля 60-х с вокальной линией, напоминающей Дасти Спрингфилд. Мне это очень понравилось, но по какой-то причине он никогда не включал этот трек ни в один из альбомов – позже были некоторые разговоры о том, что Энни Леннокс споет его, но я не думаю, что она когда-нибудь сделала это. Я быстро понял, что мне отведена роль ассистента писателя вместо какой-либо творческой роли, но меня это устраивало. Я был нужен, чтобы подобрать аккорды и перевести все насвистывания и напевы Билли в полноценную музыку.

Второй трек, который мы записали на этой сессии, назывался «Set Me Up» - позже он появился в альбоме Glamour Chase – своего рода грандиозный немецкий фанк, из которого Yello сделали отличную законченную песню.

Я был доволен нашей первой сессией – за это время я понял, что Билли иногда был требовательным и отнимал все мое время, но это компенсировалось его естественным обаянием и острым чувством юмора. Он казался достаточно удовлетворенным для того, чтобы должным образом продемонстрировать треки в студии Эдинбурга на следующей неделе.

 

[Anny_mal]

           3. Автомобили и сэндвичи

   На протяжении всей своей карьеры Билли  владел различными автомобилями, но так и не научился ездить сам. В 1986, во время наших первых совместных сессий, у него был  Rolls Royce Silver Shadow. Джимми, его младший брат, часто ездил на Роллсе вокруг Данди, и я несколько раз ездил с 18-летним Джимми за рулем. Он постоянно открывал и закрывал окна с электроприводом во время вождения, и меня, как пассажира, это раздражало. Однажды  мы остановились на станции технического обслуживания, чтобы заправиться, и Джимми залил бензина всего на два фунта, к большому удивлению заправщика.

         Как я уже упоминал в предыдущей части, Билли предложил мне поездку в Эдинбург, чтобы продемонстрировать там две песни, над которыми мы работали. Я с нетерпением ожидал роскошной поездки в Роллс-Ройсе, но был очень разочарован. Когда я встретился с Билли в доме его матери на Морган-стрит, он указал на старый, потрепанный автомобиль Ford Escort, и спросил меня, согласен ли я ехать в Эдинбург.

         « А где Роллс-Ройс?» - спросил я, - «Джимми взял его», - ответил Билли. Как только я начал вести машину, стало понятно, что рулевое управление не ахти. « Билли, этот автомобиль проходил техосмотр?» - « Техосмотр? Что это?» Затем я проверил ветровое стекло и не обнаружил на нем наклейки об уплате налога на дороги. « Где наклейка?» - спросил я, но он опять не имел понятия, что я имею в виду. Я объяснил ему концепцию налога на дороги. « Но я уже потратил тысячи фунтов на налоги» - ответил Билли. Я решил не пытаться объяснять ему разницу между подоходным налогом и налогами на транспорт, и просто продолжил движение.

Как только мы въехали на автомагистраль, я изо всех сил постарался разогнать машину до семидесяти миль в час, при этом она постоянно громыхала и дергалась.  «Стив, ты не против ехать не быстрее пятидесяти миль? - спросил Билли, - мне не нравится быстрая езда». Я покорно притормозил и затем был вынужден страдать, пока мы еле ползли  до Эдинбурга, а грузовики и автобусы все время обгоняли меня.

Примерно на полпути Билли предложил остановиться перекусить, и я заехал на станцию техобслуживания. Я ждал в машине, и вскоре Билли вернулся с сэндвичами. Он съел свой в рекордные сроки, а затем внимательно наблюдал за мной, поедающим свою порцию в обычном темпе. «Могу я откусить от твоего сэндвича?» - спросил Билли. Я не смог отказать ему, но затем с изумлением наблюдал, как он поедал оставшуюся часть, непрерывно болтая в процессе еды. Проглотив последний кусок, он сказал – « Прости, Стив, я, кажется, съел все это?»

Сессия в Эдинбурге разочаровала нас своими результатами. Грубые демо, записанные в моей квартире, звучали намного лучше – так часто бывает. Профессиональные студии иногда могут безвозвратно убить дух песни. Вскоре после этого я покинул Данди и переехал за границу – в Амстердам, а оттуда, в 1988 году – в Лондон. Только в 1990 году Билли снова связался со мной. К тому времени он тоже перебрался в Лондон и жил в Хэмпстеде, подписав контракт с Circa Records. Я должен был работать с ним над материалами для альбома ‘Outernational’.

 

[Anny_mal]

4.Хэмпстедские записи.

В те дни я жил в жалкой муниципальной квартире в Стоквелле, на юге Лондона, так что посещение роскошной квартиры Билли в Хэмпстеде было для меня прыжком в другой мир. Я отметил, что одной из его соседок в этом здании была Дама Пегги Эшкрофт. Я был представлен Стиву Филипсу – личному ассистенту Билли, который также жил там и, очевидно, был проинструктирован присматривать за мной. Стив заботливо взбивал подушки на софе, куда я собирался сесть, и приступал к приготовлению чая и тостов. У него всегда было чайное полотенце, заправленное за пояс, которое он неожиданно выхватывал, если какая-то поверхность требовала немедленного удаления жидкости или пыли. Я знал Стива еще по Данди, и он всегда мне нравился – было немного людей, кому он не нравился. Как персональный ассистент он был прилежным и полезным – он заботился обо всем для Билли.

В один из дней позже мне сказали, что Билли не может работать, потому что у него адское похмелье. Затем я стал свидетелем того, как Стив нес абсолютно голого Билли, как беспомощного ребенка, на руках по коридору. « Я просто отнесу его в ванну» - крикнул он в качестве объяснения. Одной из многих обязанностей Стива были множественные посещения химчисток. Билли, по-видимому, забросил мысль о прачечной, и каждый предмет отправлялся в химчистку. Боб Джонсон, который в то время был менеджером Билли, позже показал мне счет за химчистку, который растянулся на несколько листов: « И это только за прошлый месяц» - сказал он с некоторым унынием.

Вскоре я установил оборудование в хэмпстедской квартире, и спустя недолгое время там появился Билли, вернувшийся с прогулки по Хэмпстед Хит, вместе со своими собаками. У него всегда было по крайней мере два уиппета на поводке, иногда три или более, и, по-видимому, он был предан им. Собаки Билли регулярно участвовали в гонках и он был очень успешен как заводчик  - по крайней мере, один из псов стал чемпионом Великобритании, насколько я помню. В какой-то момент, несколькими годами позже, он был обвинен Обществом Любителей  Бегов Уиппетов в том, что скрещивал своих собак с грейхаундами, и должен был посетить какое-то несправедливо назначенное судебное разбирательство по делам уиппетов в Ноттингеме, чтобы защитить свои методы разведения и в конечном итоге доказать, что все его собаки имели чистую родословную.

Итак, наша работа началась, и через неделю мы сделали демо-версии нескольких треков, большинство из которых позже вошли в альбом ‘Outernational’, изданный под лейблом Circa: ‘Sacrifice and be Sacrificed’, ‘Groovature’, ‘Outernational’, ‘What Made Me Turn On The Lights’ и трек под названием ‘Stay Pure’, который не попал в альбом. В этот раз мне дали немного больше творческой свободы, и я придумал аккорды для ‘Groovature’, а также инструментальный проигрыш в середине ‘Stay Pure’ ( который после аранжировки Морица Фон Освальда стал припевом).  Я не прилагал усилий для того, чтобы меня считали соавтором, поскольку мне щедро платили. В конце концов, отметили мое участие в предварительной подготовке альбома, и я был вполне доволен этим.

Хотя ‘Outernational’ теперь доступен в переиздании, изначально его постигла та же участь, что и ‘The Glamour Chase’, и его выпуск был отложен в Circa, когда компания имела серьезные долги. В следующий раз я встретился с Билли в 1992 году, когда он покинул Circa, вернулся в Шотландию и жил в Оштерхаусе, неподалеку от Данди.

 

[Anny_mal]

5.Паника в Оштерхаусе

В конце 1992 года я впервые посетил Билли в Оштерхаусе, неподалеку от Данди. Несмотря на то, что в то время он был без контракта и лейбла, он казался оптимистичным и полным энергии в музыкальном плане. Я бы сказал, что ему больше нравилось жить за городом, а холмы Сидлоу, окружающие Данди, были ярким примером грубой красоты этих мест. И естественно, это была гораздо более подходящая среда для его большой своры уиппетов.

Я пробыл в Данди всего лишь несколько дней, приехав из Лондона, где я все еще жил, но вернулся домой с недоработанными демо-записями двух новых треков – инструментального, который назывался ‘A Mood for all Seasons’, и песни ‘At the Edge of the World’. Я сказал Билли, что буду работать над ними несколько месяцев – что я и сделал, и вернулся к нему весной 1993го. Я посещал его несколько раз в этом году, и каждый раз увозил с собой трек для того, чтобы доработать его. При таком методе работы у меня было гораздо больше возможностей для творчества, и сейчас стало понятно, что мы сотрудничаем. В этом году мы записали ’14th Century Nightlife’, и именно во время записи этого трека у меня был беспрецедентный опыт: паническая атака –что было для меня необычно и после этого случая никогда не повторялось.

Этот трек можно найти в альбоме ‘Eurocentric’, и, вероятно, это самый ненавидимый публикой трек. Никому, кроме нас, он не нравился. Билли придумал одну из самых странных акустических басовых линий, которые я когда-либо слышал, я наложил на нее некоторые диссонирующие струнные линии в стиле Хичкока – и все это сопровождалось беспощадным барабанным техно-ритмом. Мой мозг начал пульсировать, и я почувствовал головокружение. « Билли, я должен прогуляться – скоро вернусь». Я начал подниматься по склону холма за домом Билли, сжимая свою голову. Мне казалось, что если я прекращу делать это – она взорвется. В конце концов я рухнул под дерево и сжался в комок, раскачиваясь взад и вперед. Паническая атака постепенно утихла, и я смог вернуться в дом. Когда я рассказал Билли, что произошло, он только сказал – « О, у меня такое постоянно».

Именно в 1993 году Билли сказал мне, что собирается попытаться возродить The Associates с Аланом Ранкиным по инициативе босса Fiction Records Криса Пэрри. Он также сказал мне, что он и Ранкин собираются сделать демо некоторых песен и спросил, не сделаю ли я с ними версию ‘At the Edge of the World’. Мне понравилась эта идея, и я принял предложение посетить их, поскольку они записывались в недавно открывшейся студии недалеко от Оштерхауса.

Я всегда восхищался Ранкиным и с нетерпением ждал встречи с ним, но это чувство было не взаимно. Когда я появился, он практически проигнорировал меня. Билли рассказал мне об этом позже: « Ты знаешь, что он сказал о тебе, Стив, после того, как ты ушел? Он сказал – « С ним что-то не так. Он выглядит больным». Попытка воссоединения The Associates в конце концов провалилась. Алан Ранкин хотел иметь полные, эксклюзивные права на Билли, но Билли не был готов дать ему это.

 

[Anny_mal]

        6.Грейт Кинг Стрит (1)

 

 

Билли позвонил мне в январе 1994 года. Он только что арендовал квартиру с двумя спальнями на Грейт Кинг стрит в Эдинбурге, и спросил, не хочу ли я пожить там несколько месяцев, чтобы написать песни. Время не могло быть более подходящим – я жил со своей девушкой Тарой в тесной комнате коммунальной квартиры, и мы не особо ладили. Мне была остро необходима возможность сбежать, и Билли только что ее предоставил. Бедная Тара была вынуждена несколько недель слушать ’14th Century Nightlife’ во время моей работы над треком, и это сводило ее с ума. Другие обитатели дома, которые были поклонниками REM, тоже просили меня прекратить работу над треком. Я рассказал об этом Билли, и он явно рад был это услышать.

Итак, в следующем месяце я нанял машину, заполнил ее своими вещами и отправился в Эдинбург. Квартира Билли словно застряла в семидесятых годах: пластиковые плитки на стенах, узорчатые ковры и матовые стекла во всех дверях. Как выяснилось, я должен был делить квартиру не только с Билли, но и с двумя уиппетами – Драммондом и Софи. Драммонд был собакой, а Софи была человеком в собачьем теле. Софи сначала невзлюбила меня, выражая это тем, что неоднократно испражнялась на кровать в моей спальне. Было бесполезно закрывать дверь – она могла открыть что угодно. Но однажды рано утром она вошла в мою комнату и села на кровать. Она стала ласкаться ко мне, и я понял, что она смягчилась – акты дефекации на мою постель тут же прекратились. Но однажды, позже, когда я привел женщину, Софи была недовольна и помочилась на ее туфли.

Так получилось, что в то время, когда я переехал к Билли, у меня было пианино, которое хранилось в кладовке у моей сестры, которое вскоре переехало в квартиру на Грейт Кинг стрит. Билли не знал, что я был хорошим пианистом, и после этого пианино стало одним из основных инструментов для работы.  В конце концов я нашел подходящий для Билли стиль, и мы начали работу над внушительным сборником лирических баллад. Мы работали очень напряженно – иногда по четырнадцать часов в день, и Билли нередко будил меня ночью: « Включай аппаратуру, Стив, я кое-что придумал».

Эта интенсивная работа имела и побочные эффекты. У Билли была привычка маскировать команды словом «пожалуйста», которое он цедил сквозь зубы. Я находил эту привычку крайне раздражающей. А уж по едкости высказываний Билли мог сравниться с Джоан Коллинз. Но как только он понимал, что я закипаю – он всегда находил способ разрядить атмосферу. Однажды, когда мы записывались в местной студии, Билли постоянно раздражал меня своей «пожалуйста»-тактикой. Внезапно он поймал мой взгляд и направил его вниз. Он вытащил свой пенис через дыру в кармане брюк, и тот торчал, как пистолет в кобуре. Звукооператор тоже видел это, и мы оба не могли не рассмеяться.

 

[Anny_mal]

1. Грейт Кинг Стрит (2).

Вскоре после переезда в квартиру на Грейт Кинг стрит я познакомился с другом Билли – Полом Хейгом, который жил неподалеку. Пол имел некоторое признание и успех - сначала как автор песен и фронтмен группы Josef K, а затем как сольный исполнитель в Circa Records, и именно там, как мне кажется, он и Билли впервые встретились. Билли называл дом Пола «Голливудом», и вскоре я понял, почему. Его квартира поражала стилем и блеском. Как и Билли, он имел безупречный вкус и обладал очень легкой и очаровательной манерой общения.   Он мне сразу понравился, и в итоге мы стали хорошими друзьями. Именно через Пола мы познакомились с скрипачом Кенни Брэди, который вскоре стал участвовать в записи наших фортепианно-вокальных треков, которых к этому времени накопилось достаточно для того, чтобы сделать целый альбом. Именно Пол предложил нам записать эти песни и даже свести их в альбом, что мы и сделали на Palladium Studios в Эдинбурге.

Также через Пола Хейга мы познакомились с его английским другом Себастьяном Хорсли – денди-миллионером, который дефилировал по Эдинбургу в красном бархатном костюме, поглощая шампанское и закусывая устрицами. Себастьян создал свой капитал на фондовых рынках, при этом он был прекрасным художником, а также редким примером аристократа старой школы. Именно во время нашего пребывания в Эдинбурге Себастьян решил вернуться в Лондон, и чтобы отпраздновать свой отъезд, закатил шикарную вечеринку в пятизвездочном отеле на Джордж стрит с бесплатным шампанским и икрой, которыми двести его гостей были обеспечены всю ночь. Он решил пригласить не только своих друзей, но и врагов, что, как я думаю, было отличным ходом.

Было решено, что Билли, Кенни и я выступим на этой вечеринке, и это был один из немногих случаев, когда я выступал с Билли на живом концерте. Я должен сказать, что он чересчур драматизировал все это, и несколько дней перед выступлением пролежал в постели со своими собаками, мучаясь сомнениями. Как всегда, он беспокоился о своей шевелюре, которая изрядно поредела. Он списывал это на инцидент с перекисью, когда неопытный парикмахер сжег его волосы, осветляя их, Но, честно говоря, я не верил ему. Наконец он решил надеть ужасный парик в стиле Элвиса для выступления на этой вечеринке.

Концерт прошел достаточно хорошо – к тому времени, когда мы вышли на сцену, гости изрядно накачались шампанским, и ужасный звуковой баланс ( а он таким и был) уже не имел никакого значения. Однако в результате этой вечеринки мы были приглашены на шоу Scottish TV, которое называлось ‘Don’t Look Down’. Билли снова надел этот позорный парик, и мы спели кавер-версию песни Дэвида Боуи ‘Wild is the Wind’, и в этой программе Кенни Брэди играл на двенадцатиструнной акустической гитаре. Позже мы назвали это ‘Wild is the Wig’.

 

[Anny_mal]

                8.Снова работаем в Лондоне

 

В конце лета девяносто четвертого мы с Билли поняли, что наше время в Эдинбурге подошло к концу. Мы накопили массу новых материалов, и настала  пора отправиться в Лондон -  эпицентр музыкального бизнеса Великобритании, чтобы попытаться найти контракт. Мы оба по-прежнему были нищими и не могли позволить себе снимать квартиру снова, поэтому я вернулся в общий дом в Чизвике, в западном Лондоне, а Билли вернулся  к Стиву Филлипсу, его бывшему персональному ассистенту (см. Часть 4), у которой была небольшая квартира в Ноттинг-Хилле. Это был большой стресс для обоих.  У них были частые стычки в этом ограниченном пространстве, и нередко в девяносто пятом Билли появлялся на моем пороге с огромным чемоданом и спрашивал: « Могу ли я войти и остаться у тебя на несколько дней, Стив?» Но через некоторое время он всегда возвращался туда.

Мы продолжали сочинять песни – в основном это происходило в моей комнате в Чизвике, и пробовали разные способы продвинуть нашу карьеру, но ни один из них не принес результата.  В какой-то момент мы объединились с несколькими немецкими продюсерами, которых звали Бен и Ральф, у них была студия в Ноттинг-Хилл. Соглашение заключалось в том, что, если мы могли представить материал, который им нравился, они записывали и выпускали его бесплатно на своем инди-лейбле. Эти парни  были очень прямыми (и очень немецкими). Однажды мы дали им трек, и, послушав его, Ральф сказал: «Ze басовая линия мне нравится, но ze песня  - это дерьмо». Поэтому мы работали с басовой линией.

Именно с ними мы записали ‘Anacostia Bay’ и ремикс ‘At the Edge of the World’. Они выпустили его на своем лейбле, но забыли упомянуть мое имя на обложке, что заставило меня сказать им много матерных слов. Били сказал, чтобы я не волновался: « В любом случае, Стив, это всего лишь захудалый маленький лейбл, мы не будем больше работать с ними». И мы больше с ними не работали. Затем появился интерес со стороны немецкого танцевального лейбла Logic, которые позже подписали контракт со  Sparks. Они финансировали демо ‘Mysterious Lover’, но из этого ничего не вышло.

В это довольно грустное время произошло несколько забавных случаев. Однажды мы работали в студии с диджеем по имени Джеймс, и у которого, казалось, был достойный опыт работы с танцевальным коллективом Fluke. У нас был трек танцевальной музыки под названием ‘Consenting Holograms Have More Fun’ ( как мне кажется, одно из лучших названий, придуманных Билли), и мы думали, что кто-нибудь опытный, вроде Джеймса, сможет сделать из этого что-то хорошее.

Но прежде, чем мы начали миксовать трек, возникла проблема. Первый вопрос, который задал Джеймс – «Какой темп у этого трека?» - «140» – ответил я. Джеймс отъехал от компьютера на своем офисном кресле с колесиками и покачал головой. « В чем проблема?» - спросил я. « Я хаус-диджей, - ответил он, - я не работаю с темпом выше 135». Мы с Билли доказывали, что у трека должен быть именно этот темп, но он был непреклонен. Билли и я обменялись многозначительными взглядами. Что мы могли сделать? Отменить сессию? По требованию Джеймса мы сбавили темп до 135, и, конечно, ничего хорошего из этого не вышло.

 

[Anny_mal]

                9. Холланд Роуд (1)

 

 

В ноябре 1995 года произошло два очень позитивных события: 1. Мы оба сумели занять достаточно денег, чтобы обосноваться в подвальной квартире на Холланд роуд, в Вест-Кенсингтоне и 2. Билли нашел кого-то, кто хотел управлять нами: Кит Бертон. Кит оказался не только первоклассным менеджером, но и прекрасным парнем, с которым было приятно работать. Нам очень повезло, что мы тогда заполучили его. Его послужной список был впечатляющим: он работал в штате настоящего лейбла Virgin под руководством Ричарда Брэнсона и в это же время сотрудничал с Soul 2 Soul , Джонни Роттеном (Джон Лайдон) из Sex Pistols, и Public Image Ltd. Кит обещал заключить эту сделку, и не разочаровал нас.

         Благотворное влияние новой и более здоровой окружающей среды имело следующий эффект: наши методы работы изнурили нас в девяносто шестом, но именно в этом году мы подготовили несколько самых лучших песен. Иногда может потребоваться всего одна песня, чтобы убедить лейбл подписать контракт с артистом, как это было с нами, когда песня ‘McArthur’s Son’ в конечном итоге склонила мнение Nude Records в нашу пользу.

         Первоначально мы написали эту песню для певца Дэвида МакАльмонта, который приехал всего на один день, чтобы встретиться с нами. Он был впечатляюще высоким черным джентльменом, в шикарной шубе и с блестящими украшениями. Я считаю, что у него были самые большие губы, которые я видел. В какой-то момент Билли вытащил меня на кухню, где он делал чай, и прошептал: « Представь, какой минет он может сделать такими губами!». Мы сыграли ему усеченную версию песни – Билли пел, а я играл на пианино. Ему, казалось, понравилось, и он спросил, можем ли мы доделать песню для него. Мы доделали, но в конечном итоге решили сохранить это для себя, потому что нам очень понравился результат. Это звучало как классика Motown после того, как мы добавили струнные аранжировки и бэк-вокал в стиле госпел.

         Именно в этот период пиар-навыки Билли вышли на первый план. Билли был мастером ‘vibing up’(что-то типа «клеить, привлекать внимание, входить в контакт, вызывая симпатию») по телефону. Его телефонные счета и до того были немалыми, но теперь они просто пробили крышу. Но это того стоило. Именно этого навыка не хватает многим артистам. Это достаточно сложно – вы имеете хороший материал, но потом понимаете, что должны стать своим собственным менеджером по связям с общественностью, если вы хотите, чтобы вас заметили. Билли имел классический «серебряный язык», и его услия, вкупе с усилиями Кита Бертона, принесли плоды осенью девяносто шестого.

 

[Anny_mal]

                     10.Холланд Роуд  (2)

 

     Постепенно, к девяносто шестому году, мы достигли определенного прогресса. Билли привлек внимание прессы, и мы провели несколько интервью в квартире на Холланд Роуд. Питер Эшкрофт, фотограф, осуществлял съемку, и однажды пришел в полном снаряжении. Билли всегда любил устраивать представления, и он использовал это по полной. Одна из его подружек была медсестрой, и поэтому имела настоящий аппарат для измерения давления. Билли заставлял ее приходить в гостиную в полной униформе медсестры каждый раз, когда у нас были подобные гости, чтобы она измеряла давление мне и ему. « Мне и Стиву нужно контролировать давление» - со всей серьезностью говорил он. Иногда было очень трудно сохранять серьезное лицо.

         Ранее я уже упоминал Nude Records, и вскоре стало очевидным, что они являются основными кандидатами на подписание сделки. Прошлая репутация Билли как ярого транжиры и постоянного источника проблем испугала другие лейблы. Кит был очень заинтересован в том, чтобы заключить соглашение, поэтому пригласил босса Nude, Сола Галперна, и его A&R менеджера Дэвида Лори в квартиру на Холланд Роуд и мы продемонстрировали им некоторые из наших работ. Они, похоже, впечатлились. Я должен сказать, что мы, напротив, не слишком впечатлились – пара выглядела неряшливо, хотя они и подходили нам как партнеры. У Сола виднелись следы жареного яйца на галстуке, а Дэвид был в грязных спортивных туфлях без носков. Еще одним минусом было то, что они не слишком интересовались нашим электронным портфолио. Им понравились фортепианные композиции и в перспективе они хотели добавить струнные аранжировки, чтобы получить сборник песен в стиле Скотта Уолкера. Больше всего им понравилась песня ‘McArthur’s Son’, и именно она склонила чашу весов в нашу пользу – Сол был фанатиком соула.

         Таким образом, в сентябре 1996 года сделка была подписана, и вскоре в прессе появилась информация о ней. Nude была дочерней компанией Sony Music, и Кит оказался другом главы этой компании – Блэра МакДональда. Лондонский музыкальный бизнес  основан, по сути, на школьных и университетских связях, и Кит имел множество таковых. Именно в то время, вскоре после того, как сделка была подписана со стороны Nude, я заметил некоторое равнодушие Билли к этому факту. « Полагаю, мы должны организовать вечеринку, чтобы отметить это», - сказал он. « Мы не обязаны делать это, если ты не хочешь», - ответил я. « Нет, мы должны отметить, это то, чего все ждут». Казалось, я был более оптимистичен, чем Билли, в отношении последних событий. Для себя я объяснил это тем, что он много раз проходил через этот процесс, тогда как для меня все было в новинку.

         В октябре Nude выделили для нас Red Bus – студию Мартина Уэйра в Лондоне, чтобы записать несколько наших демо. Это была наша последняя совместная сессия с Билли, но тогда, разумеется, я еще не знал об этом. Мы записали ‘When the World Was Young’, ‘And This She Knows’, ‘Satellite Life’, ‘Beyond the Sun’ и ‘I’d Rather Lose You as a Lover’ (впоследствии получившую название ’14 Mirrors’).  Звукоинженером был Жиль Холл, работа которого меня очень впечатлила и которого по результатам этой сессии в следующем году пригласили стать продюсером альбома ‘Beyond the Sun’.

 

[Anny_mal]

                              11.Холланд  Роуд (3)

 

 

 

         Мы запланировали нашу вечеринку на октябрь. В ноябре истекал срок аренды квартиры на Холланд Роуд, и мы уже могли позволить себе снять отдельные квартиры в Лондоне. Мы решили жить отдельно не потому, что не ладили, а потому, что это был весьма напряженный год и мы оба хотели иметь личное пространство. Я предполагал, что Билли захочет жить там, где он снова сможет держать собак.

         Для вечеринки мы закупили алкоголя на несколько сотен фунтов. Билли осветлил волосы и надел коричневую шубу и золотые цепи, я же выкрасил шевелюру в синий и раздобыл костюм Доктора Живаго. Как ни странно, но после вечеринки я обнаружил следы синей краски для волос в коридоре, чуть выше плинтуса, как будто я ползал там, обтирая головой стены. Я не помню этого.

         Также я не могу вспомнить, сколько людей мы пригласили, но никак не меньше пятидесяти. Мы думали, что того моря алкоголя, которое мы закупили, хватит на всю ночь, но выпивка быстро закончилась. Все очень быстро упились вдрызг. Также было очень много кокаина, который поднимает толерантность человеческого организма к алкоголю до небес. Оказалось, что некоторые из наших гостей чересчур напряжены – мы пригласили несколько бывших партнеров с новыми пассиями. «Я не приду, если она придет», и « Я не приду, если он придет» звучало, как мантра. Но все пришли, и в коридоре периодически вспыхивали скандалы. Для пущего удовольствия я сознательно пригласил двух своих бывших.

         Воспоминания об этой вечеринке несколько размыты, как и о большинстве подобных вечеринок. Единственным ярким событием в моей памяти осталась ‘Gloomy Sunday’, которую Билли исполнил а капелла в моей спальне – она была заполнена гостями, но все они немедленно прекратили болтовню, когда Билли начал петь. Это был последний живой концерт Билли. Я хорошо знаю слова этой песни, и заметил, что вместо ‘I’m glad to go’ он спел  ‘I’m sad to go’. Это было превосходное выступление, и несколько секунд в комнате царило ошеломленное молчание. Затем крики и аплодисменты заполнили комнату.

         Вскоре  после вечеринки нам позвонил Кит. Сделка с Sony состоялась. Опять же, Билли довольно вяло отреагировал на это. Он сказал мне, что возвращается в Шотландию, где отдохнет несколько недель, но вернется в январе 1997, чтобы подписать необходимые для контракта документы. Вскоре я нашел себе квартиру в Хайгейте, на севере Лондона, и перебрался туда. Будущее виделось мне позитивным и оптимистичным, и я понятия не имел, что вскоре произойдет.

 

[Anny_mal]

                                       12.Билли Маккензи: последние дни

 

      Сделка с Sony была подписана 15 января 1997 года, и Билли приехал из Шотландии вместе со Стивом Филипсом, чтобы встретиться со мной и Китом Бертоном. Билли выглядел ужасно, он был бледным и усталым. Я спросил его, что случилось, и он ответил, что только что перенес грипп. Я предложил отпраздновать сделку, но Билли сказал, что не хочет ничего такого. После подписания мы вышли все вместе, и я помню, как Билли уходил от нас вместе с Филлипсом. Примерно через сотню ярдов он остановился и повернулся к нам. Он помахал мне рукой, и я помахал ему в ответ. Больше я его никогда не видел. Я выпил пинту пива с Китом, но мы были немного подавлены. Кит попытался успокоить меня: « Все будет хорошо, ему просто нужно немного отдохнуть».

         Несколько дней спустя я позвонил Билли в дом его отца в Оштерхаузе, где он остановился. Сначала мы говорили о музыке и о работе с Nude Records: Apollo 440  согласились нас продюсировать. Недавно я был в их студии в Кэмдене, и они показались мне замечательными парнями. Их послужной список говорил сам за себя. Билли согласился, что все это очень хорошо. Затем возникла пауза.  «Что с тобой происходит, Билли?» - спросил я. Он ответил, что у него начались галлюцинации. « Какого рода галлюцинации?» - « Кровавая резня, ответил он, - средневековая бойня. Повсюду, даже когда я включаю телевизор – она там». Я не знал, что ответить. Затем он сказал: «Что я буду делать, когда вернусь в Лондон, Стив?» Я нашел этот вопрос странным:«Сними себе и своим собакам хорошую квартиру, Билли. Теперь ты можешь себе это позволить». Разговор вскоре закончился, что тоже было необычно. Обычно мне приходилось долго снимать Билли с трубки, но не в этот раз.

         Вскоре мне позвонил Джон МакКензи. Преамбулы не было, он просто сказал: « Билли мертв», и собирался повесить трубку, но, конечно же, я потребовал объяснений. «Он покончил с собой – выпил кучу прописанных ему таблеток». Я был ошеломлен и не мог ответить. Джон повесил трубку. Естественно, я немедленно договорился приехать в Данди на похороны. Только до этого момента я был способен адекватно реагировать. Когда я увидел плачущих возле церкви людей, я сам развалился на куски.

         Поминки были катастрофой. Обычно на них чествуют усопшего и вспоминают его жизнь, но на поминках Билли было слишком много горя и истерики. Он покончил жизнь самоубийством в 39 лет, и это было слишком тяжело. Там было пианино, и меня заставили играть ‘Beyond the Sun’, аккомпанируя дяде Ронни, который играл на волынке. Я едва мог играть и совершил тысячу ошибок. Джимми, младший брат Билли, принес проигрыватель и включал записи Associates, но это не продлилось долго. Бетти, любимая тетушка Билли, атаковала Джимми, истерически рыдая, и поцарапала иглой проигрывателя редкую двенадцатидюймовую пластинку. Люди вскоре разошлись, и я отправился в паб с друзьями, где напился до ступора.

 

 

[Anny_mal]

                                13.Билли МакКензи: Медиум

 

         Вскоре после похорон Билли я вернулся в Лондон и начал размышлять о посмертном альбоме. Я с головой бросился в это, как в средство от сильного горя, которое я испытывал. Мы с Билли составляли списки задач, которые необходимо выполнить, и сейчас я делал то же самое. Я даже представлял, что он рядом, когда занимался этим – вслух высказывал свое мнение о трек-листе, музыкальных композициях и тому подобное. Несмотря на то, что он покинул нас, я остро чувствовал его присутствие. Эмоции были горько-сладкими: с одной стороны – утешающими, с другой – отчаянно грустными.

     Затем я сделал то, о чем и не мог подумать раньше – я пошел к медиуму. Я очень скептически отношусь к таким вещам, но друг предложил мне, и я подумал – а почему бы и нет? Я назначил встречу в Колледже психических исследований в Найтсбридже. Вот что я подумал: уж если я собираюсь сделать это, я должен найти лучший вариант.

Там я увиделся с женщиной по имени Ивонна. То, что она сделала, было, по меньшей мере,  удивительно. В течение первых нескольких минут она просто сидела с закрытыми глазами. Сначала она назвала имя Билли без каких-либо подсказок с моей стороны. Затем она сказала « Он просит Стивза». Билли – единственный человек, которого я когда-либо знал, использовавший имя «Стивз» вместо «Стив» для меня. Но следующая часть сеанса потрясла меня. Она начала говорить о песне. Видимо, «Билли» рассказал ей, что эта песня имеет большое значение. Какая песня? Ивонна произнесла слова « Она живет у моря». Это первая строка нашей с Билли песни под названием  ‘And This She Knows’. Я был ошеломлен. Остальная часть сеанса была слишком общей, чтобы придавать ей какое-то значение, но первая часть сбила меня с толку – я покинул здание в оцепенении.

     Я долго и упорно размышлял над словами Ивонны. Я отказывался признать это, как доказательство того, что «дух» Билли где-то обитает. Но как еще это объяснить? Я придумал два одинаково невероятных объяснения: 1- Ивонна каким-то образом считала это с моего подсознания, и 2- Колледж психических исследований имел тайную разведывательную сеть, поставляющую им данные обо всех ничего не подозревающих клиентах. Этот вопрос до сих пор остался нерешенным.

     Как будто для усугубления всего этого, в моей квартире в Хайгейте за последующие месяцы случилось несколько странных событий. В моей студии я иногда замечал сильный приятный запах, похожий на запах горящего ладана. Он исчезал так же внезапно, как и появлялся – не постепенно снижая интенсивность, как другие сильные запахи. Я подумал сначала, что это просто обонятельная галлюцинация, но мои друзья тоже чувствовали этот запах. Затем начались необъяснимо странные происшествия с электричеством – светодиодные лампы мигали и выключались, телевизор также выключался среди работы на некоторое время, а затем вновь продолжал работать. Я спросил у моей хозяйки про состояние проводки, но она заверила, что все в порядке.

     Тем временем Nude Records связались со мной, чтобы поговорить о записи альбома как дани уважения Билли. Конечно, я согласился, и я знал, что семья Билли тоже хотела этого.

 

 

 

22.01.2018

[Anny_mal]

                                           14.Beyond the Sun (1) 

 

 

    Альбом ‘Beyond the Sun’ создавался летом 1997 года, в течение нескольких месяцев, и это был нелегкий труд. Джимми МакКензи, самый младший брат, приехал в Лондон, чтобы оказать моральную поддержку, и это было просто спасением. Кто-то должен был представлять интересы семьи, и Джимми весьма охотно взял на себя эту роль. В конце концов, оказалось весьма нелегко соблюдать дипломатию между Nude Records с одной стороны и семьей Билли с другой – я болтался где-то посередине между ними, а Джимми иногда поддерживал меня, если это было необходимо.

   Nude Records решили, что Паскаль Габриэль будет продюсировать два трека - ‘Give Me Time’ и ‘Sour Jewel’ для этого альбома, а Саймон Рэймонд, басист Cocteau Twins, займется выпуском остальных. Позже я узнал, что опыт продюсирования у Саймона то ли был очень небольшой, то ли его вообще не было. Паскаль же, напротив, был очень опытным, с отличным послужным списком, и являлся одним из лучших в этом бизнесе. Его часть была исполнена без сучка и задоринки.

   В конечном итоге Дэвид Лори отвел меня в студию September Sound в Твикенхэме, где я встретился с Саймоном Раймондом. Дэвид принес ящик пива, и мы уселись на студийной веранде с видом на Темзу, чтобы обсудить альбом. Я помню, как Саймон спросил: « Надеюсь, ты не очень ревниво относишься к своим материалам, Стив?» - « Конечно, нет, я открыт для всех предложений» - ответил я, и был совершенно искренен.

   Первой проблемой, с которой я столкнулся, работая с Саймоном, стал трек ‘Beyond the Sun’ – естественно, он имел особое значение, поскольку был заглавным треком альбома. В процессе обсуждения аранжировки я предположил, что это должен быть вокал Билли, сопровождаемый фортепиано, с несколькими электронными вставками для создания атмосферы. Саймон, к моему облегчению, похоже, согласился с этим. На следующий день после того, как я записал электронные партии, я зашел в студию узнать, что было сделано в мое отсутствие. «Я наложил бас-гитару на это, - сказал Саймон, - что ты об этом думаешь?» Я начал сомневаться еще до того, как услышал запись. Партия фортепиано была весьма насыщенной, с частыми октавами для левой руки. Зачем ему понадобилась там бас-гитара?

   Когда я это услышал, мои сомнения подтвердились. Бас-гитара Саймона просто следовала за основными нотами моих аккордов, в результате чего конец песни имел довольно грязный звук. Если быть откровенным, это была полная лажа. Он выжидающе посмотрел на меня, как только закончил, и у меня возникло искушение иронично сказать: « Надеюсь, ты не очень дорожишь своими басовыми партиями, Саймон?», но я решил быть дипломатичным – в мои планы не входило ссориться с продюсером. « Я думаю, нам придется еще поработать над этим, - осторожно сказал я, - это должно быть чем-то более мелодичным, а не просто повторением тех нот, которые я играю левой рукой».

   Как мне показалось, Саймон был глубоко оскорблен. Даже не ответив, он подошел к пульту и повернул фадеры басовой партии до нуля. Затем он выбежал в зал по соседству и изо всех сил ударил по клавишам пианино. Я посмотрел на Джилса (звукорежиссера) – он пожал плечами. В отсутствие Саймона мы продолжили работу над треком и смикшировали его. Прежде, чем отправиться домой, я еще раз взглянул на Раймонда, который, похоже, все еще истерил. « Все хорошо, Саймон? До завтра!»

 

это я сама сперла! до меня это только несколько человек видели! вообще доселе неизвестная фотка, это дюрановский фотограф отрыл у себя в закромах, причем по идее это фотка Тейлора, который стоит спиной, в белом)))

[Anny_mal]

                                       15.Beyond the Sun (2)

 

 

 

         Звучание заглавного трека ‘Beyond the Sun’ не понравилось отцу Билли – Джиму. « Голос Билли звучит недостаточно громко, а звук фортепиано слишком сильный, Стиви-бой, - (так он всегда называл меня), - ты должен переделать это еще раз». Я спросил Дэвида Лори, могу ли я перемиксовать трек, и он ответил отрицательно, потому что мы уже и так превысили бюджет. Тогда я украл запись из September Sound студии  и отнес ее  в студию Эдриана Шервуда On-U Sound, где мой друг Ант Браун работал звукоинженером. Мы с Антом перезаписали трек, и я заплатил за это из собственного кармана. Дэвид Лори был в ярости, когда узнал об этом: « Ты не имел права это делать!» - кричал он мне в телефонную трубку. «Ну, я уже сделал это, Дэвид, - ответил я, - и это не будет стоить тебе ни копейки, ок?»

         Со временем я начал находить в Дэвиде скорее противника, чем союзника. Почему с ним так трудно было иметь дело? В процессе общения с ним становилось все более очевидным, что он постоянно был либо в наркотическом опьянении, либо в процессе выхода из него. Я узнаю наркоманов по их расширенным зрачкам, и его зрачки часто напоминали блюдца. Мы разговаривали в его кабинете о каком-то важном моменте в процессе издания альбома, но он смотрел не столько на меня, сколько сквозь меня – на пятнышко на стене за моей головой. Я не собираюсь порочить его – в девяностые такое состояние было обычным для любого A&R менеджера любого звукозаписывающего лейбла в Лондоне, и это не считалось чем-то необычным. Но иногда с ним было трудно иметь дело. Я действительно хотел найти с ним общий язык, но в конце концов бросил эти попытки.

         Когда дело дошло до сведения альбома в Townhouse in Shepherd’s Bush, Дэвид испортил всю ситуацию. В тот день у него либо было сильнейший абстинентный синдром, либо он принял какие-то адские наркотики. Он выглядел так, словно одной ногой был уже в могиле, а вторая скользит туда же. Дэвид должен был собрать полудюймовую двухтрековую запись из September Sound и принести ее для монтажа. Несложная задача. Но вместо этого он принес беспорядочный набор копий DAT-кассет, и если бы я не привез свои собственные DAT-кассеты, на которых, как оказалось, присутствуют нужные треки, мастеринг пришлось бы отменить с катастрофическими последствиями. « Где мастер-кассеты, Дэвид?» - « Какие мастер-кассеты?»

         Если вам нужны доказательства, подтверждающие постоянное нахождение этого человека под кайфом, то мой друг-музыкант как-то позвонил в Nude, чтобы попросить их выслать ему новый альбом. К несчастью, он попал на Дэвида Лори. Дэвид уточнил адрес моего друга по телефону: « Скажи почтовый индекс» - « Лондон, Н8» - ответил мой друг.  «Н8? Вы можете это записать?» - «Что? Это Н8» - « Это эн-в-о-с-е-м-ь?» - «Нет, это Н8»*. В конце концов, мой друг повесил трубку.

 

* What’s the postcode?’ ‘London N8’ ‘N8? Can you spell that?’ ‘What? It’s N8.’ ‘Is that E-N-A-T-E?’ ‘No, it’s N8’