Clanlands Глава 8
Глава 8
Не спите!
Грэм МакТавиш в роли Макбета
Казалось мне, я слышу крик: "Не спите!
МакХьюэн зарезал сон!" - невинный сон,
Сон, сматывающий клубок забот,
Смерть дня и омовенье от трудов,
Бальзам больной души и на пиру
Природы - лучшее из блюд.
Уильям Шекспир, "Макбет", Акт 2, сцена 2
(здесь и далее в переводе А. Радловой -
с изменениями)
Сэм
Более похожий на Тедди МакТавиша, чем на Беара Гриллса (игра слов на англ.: имя Беар - это и собственно слово медведь - bear, а teddy - привычное название игрушечного плюшевого мишки - прим. пер.), Грэм мееедленно выкарабкивается из своей палатки на утренний свет в долине Глен Этив. Он промок от росы, сломан и одинок.
До тех пор, пока не появляюсь я, сигналя совсем не брутальным клаксоном нашего фургончика отчаяния.
"Доброе утро, Грэм!" - кричу я погромче, паркуя это чудовище неподалёку от остальной команды, которая подтягивается к нам. Пора собираться и выезжать, потому что впереди у нас длинный и насыщенный событиями день.
Грэм: Ты совершенный ублюдок.
Сэм: А я тебе тут поесть принёс...
Грэм: Я тебя не-на-ви-жу!
Сэм: На, держи вот мешок припасов из буфета на завтрак. И латте.
Он прихлёбывает латте, вытаращив на меня глаза, и на его лице не возникает ни проблеска невольной улыбки. Команда сворачивает палатку и упаковывает любимый камушек Грэма. Все вокруг считают меня засранцем, потому что я сам не остался ночевать тут; но вообще-то, я предлагал нам обоим поспать в фургончике, только Грэм настоял на том, что он там не поместится. Я, конечно, понимаю, что он высокий, но не Гэндальф же. А я был полон намерений спать под звёздами, но так и не лёг, проболтав о всякой чепухе с Лакруа (да, он остался ещё на день), и, в общем, после этого всё было как в тумане.
МакТавиш открывает кулёк с завтраком с таким голодом, словно он пробыл в глуши дней сорок, а не семь часов. "В этой палатке было просто чертовски ужасно. Никогда больше!" Он впивается в круассаны и джем. "Что за фокусы у тебя ещё в рукаве? Я серьёзно, давай выкладывай". Он стряхивает крошки со своих ухоженных усов.
Сэм: Ничего.
Грэм: Рассказывай!
Сэм: Немножко покатаемся на каяке.
Грэм: Нет.
Сэм: Да это же совершенно безопасно.
Грэм: Я тебе уже говорил: двухместная лодка, да с тобой - просто забудь. Что ещё?
Сэм: Мотоцикл с коляской.
Грэм: Кто за рулём?
Сэм: Я.
Грэм: Через мой труп. (пауза). Ещё что-нибудь?
Сэм: Нет.
Грэм: Сэм? А что насчёт сегодня?
Сэм: Ну, покатаемся на велосипедах.
Грэм: Ну хорошо, покатаемся.. но что за велосипеды-то?
Сэм: Обычные велосипеды.. Вон они привязаны к фургончику - пойдём посмотрим.
Грэм: И что, вот никакого сюрприза?
Сэм: Абсолютно никакого.
Он невероятно забавен, когда ворчит. Он уставился на меня со всей угрозой, какую только может изобразить, точь-в-точь бородатая леди Макбет.. что весьма подходит ситуации, ведь именно на встречу с ней мы и поедем этим утром. Ну, почти с ней.. у нас назначена встреча с Анжеликой, вдовствующей графиней Кавдор, которая также ещё и глава (тан) клана Кавдор. (у Шекспира Макбет говорит: "Я тан Кавдора" - прим. пер.). И я не шучу.
Первая Ведьма
Привет, Макбет, привет, Гламисский тан!
Вторая Ведьма
Привет, Макбет, привет, Кавдорский тан!
Третья Ведьма
Привет, Макбет, привет, король грядущий!
"Думаю, нам не стоит оставаться на обед", - говорю я, забираясь на водительское сиденье фургончика.
Грэм кивает. "Особенно если она скажет нам, что мы можем остаться в покоях Дункана".
(этот персонаж был убит в "Макбете" - прим. пер.)
Грэм
Мы вернулись на свои обычные места в нашем Фиат-дерьмо, или как он там называется, и держим наш путь к замку Кавдор, и я был бы от этого в совершенном восторге, если бы только действительно мог хоть что-нибудь увидеть своими глазами, а не чувствовал себя так, будто мне на голову нагадила огромная летучая мышь.
Учитывая, как дурно Сэм со мной обошёлся накануне, я начну день с небольшого отмщения и раскрою вам его второе имя. И - бараtбанная дробь.. подождите...ещё подождите.. его второе имя - Роланд. Да, как у крысёнка (Roland Rat - крысёнок Роланд - британский телевизионный кукольный персонаж - прим. пер.). У меня вот второе имя - Джеймс, как у короля. Видите, мне было просто предопределено сыграть якобита. Не уверен, что Роланд может привести к чему-нибудь.. хотя могу себе представить Сэма за клавиатурой синтезатора "Роланд" из 80-х. Или, быть может, в байопике о музыкальной группе Duran Duran? Или о певце Джордже Майкле. Я вижу его великое будущее. Вообще, Роланд - ещё не самое плохое имя. Агриппа, Гавейн или Барри куда уродливее, но на итальянском оно звучит гораздо лучше - Орландо. Я имею в виду, на итальянском же всё звучит лучше, не так ли? [Сэм: Сэм на связи! Роланд - это с французского, Грэм. Я вообще, как оказалось, на 27% француз. А Роландом звали легендарного героя войны, который сражался в битве в Ронсевальском ущелье около 778 г н.э. Так что накося-выкуси, Человек Истории!] (Роланд был одним из военачальников армии Карла Великого, и он воспет в известной "Песни о Роланде" - прим. пер.) [Грэм: Я пукну в твою сторону.]
Несмотря на то, что меня лишили сна, мы с моим тюремщиком много и весело шутим и смеёмся. Думаю, у меня начинает развиваться стокгольмский синдром. Ну, тот, знаете, когда заложникам начинает нравиться общество террористов. И, раз мы едем по ещё одной узенькой дорожке, я даже почти забываю, что Сэм явно намеревается заставить меня нервничать как можно больше. И вот посреди всего этого скрежетания коробки передач, качки как на лодке и тайного сговора навигаторов, чтобы мы терялись как можно чаще, я и впрямь улыбаюсь. Просто весь сияю, словно пациент психушки, перенёсший лоботомию.
Мы рассуждаем о значимости "Макбета" в нашей жизни. (Они традиционно называют эту постановку не "Макбет", а просто Scottish play - "шотландская пьеса", что неплохо отражает её статус - прим. пер.). Когда мне было шестнадцать, я написал две комических переделки, одну для "Макбета", а вторую - для "Антония и Клеопатры", которые я режиссировал и поставил в школе. Я был просто одержим Монти Пайтоном (британская комедийная группа из шести человек - прим. пер.), и каким-то образом раздобыл копию сценария их постановки "Монти Пайтон и Священный Грааль". По случайному совпадению замок Дун, где снимался этот фильм, в "Чужестранке" оказался замком Леох, родовым замком клана МакКензи. Тогда я совсем не осознавал, что стану военным вождём клана в том же самом замке, где команда Монти Пайтона создавала свои легендарные скетчи, такие как "Чёрный рыцарь" (с легендарной фразой "Это всего лишь пустячная царапина!") (этот эпизод можно посмотреть на YouTube - прим. пер.), а также "Оскорбления Француза" (тоже есть на YouTube - прим. пер.).
"Я пукну в твою сторону.
Твоя мать была хомячихой, а от твоего отца несло как от куста бузины"
(Почти все виды бузины отличаются характерным неприятным запахом - прим. пер.)
Именно сценарии к "Монти Пайтону" и вдохновили меня на то, чтобы начать создание зарисовок вместе с моим лучшим школьным другом, Нилом Грэмом, - у него не было телевизора (неслыханно!), но зато была страсть к фотографии. И вот мы с ним садились и писали всякие постановки, а затем сами же и воплощали их в школе - впрочем, потому лишь, что никому другому не доверяли в них играть. Эти пьесы привели к тому, что руководитель школьного драмкружка вновь и вновь просил меня поучаствовать в школьных спектаклях, а я вновь и вновь отказывался.
Позднее, когда мне было семнадцать, он подошёл ко мне с объяснениями, что один из актёров в его постановке Шеридана "Соперники" (The Rivals) внезапно заболел, и не мог бы я подменить его? Держим в памяти тот факт, что до представления оставалось всего три дня. Я и до сих пор не знаю, почему согласился. Подозреваю, что хотел впечатлить какую-нибудь девчонку, или мне нравилась одна из участниц пьесы. Но слова я выучил, и вышел на подмостки своей школы (French Hill Comprehensive School) в графстве Суррей в роли Боба Экрса, заурядного деревенщины. Зрители смеялись. А потом, в конце... они аплодировали. Я помню, как подумал: "Ммм, а это неплохо", и самое смешное, что мне это легко далось. Я совсем не волновался (ну ладно, почти) и смог вспомнить все реплики. Как будто я пришёл к тому, что мне подходит. В школе я был довольно скромным и прилежным учеником. Таким, кого сегодня назвали бы "ботаником", - и вдруг внезапно я сделался "клёвым", и забавным, и оказался в самом центре внимания. [Сэм: Что случилось, приятель?]
Сэм
"Макбет" был самой первой пьесой, в которой я только участвовал. Я играл там солдата в постановке Тома МакГоверна в эдинбургском театре Lyceum в 1999 г. Помню, в один из вечеров я был слегка навеселе, и в кромешной темноте бежал через всю сцену вместе с группой других воинов, одетых в кольчуги, перепрыгивая через камни, меж двух огромных вращающихся стен (их сменой управлял помощник режиссёра, сидящий в бутафорском камне). Я врезался в одну из этих стен и рикошетом отлетел на Эрика Барлоу (он играл Макдуфа, но в этой сцене участвовал как шотландский воин, сбегающий с поля битвы). И вот зажглись огни - и я оказался на сцене - потерянный солдат среди неподходящих декораций.
В какой-то момент меня повысили до "второго держателя копья" в постановке на основной сцене, и в то время это ощущалось как выигрыш в театральной лотерее, потому что я был просто в восхищении от Тома МакГоверна и следовал за его карьерой. Он был весьма атлетичным, его уровень владения языком - резким и решительным, а постановки - очень примечательными.
Несколькими месяцами ранее, во время эдинбургского фестиваля, я по знакомству выпросил себе работу рабочего сцены в театре Трэверс, где Том тогда выступал в постановке "Сияющие души" (Shining souls) [Грэм: Ты его преследовал?] Я помогал укладывать временный пол на сцене (у них было их целых три, и сменялись они чуть не каждый час для многочисленных постановок во время фестиваля). Отвлёкшись на кого-то из актёров и пытаясь подслушать их беседу, я выронил кусок настила, и тот всей своей тяжестью упал на руку помощника режиссёра, что вызвало серьёзную рану, потребовавшую нескольких стежков. В этот болезненный момент мы оба с ним осознали, что работа по оформлению сцены не для меня, и, когда я быстренько по-тихому слинял оттуда, то оказался прямо перед гримёркой Тома (той самой, что скоро, примерно года через три, станет известной, потому что теперь это будет моя собственная гримёрка для роли Дэвида Грейга в "Дальних островах" (Outlying Islands), - постановке, что завоевала театральную награду Edinburgh Fringe First и принесла мне номинацию на премию Лоуренса Оливье). Том сидел, откинувшись на спинку кресла и положив ноги на столик, и читал сценарий (а быть может, просто ковырял в носу). Обращаясь к его отражению в зеркале (словно призрачному отблеску предзнаменования того, что ещё только должно было свершиться в будущем), я рассказал ему, что я его горячий поклонник, и что однажды надеюсь стать актёром. Он был очень любезен и добр, подбадривал меня и посоветовал набрать как можно больше опыта, что и привело меня к тому, чтобы присоединиться к театру Lyceum тремя месяцами спустя - и оказаться с ним на одной сцене в качестве второго держателя копья.
И вот в конце концов я сидел с ним за одним столом после повышения до "шотландского лорда номер четыре" в театре Lyceum, в тот момент, когда появляется призрак Банко, и Том швыряет в это видение своей бутафорской глиняной чашей. А лорды за столом тем временем трясли головами и изумлённо перешёптывались, глядя на чудаковатое поведение Макбета и втихаря считая Тома глупцом.
Хотел бы я поучаствовать в постановке "Макбета" вместе с Грэмом. Из него получится выдающаяся леди М.
Грэм
Ну, если Фиона Шоу может играть Ричарда II, а Хелен Миррен - Просперо, то почему бы и нет? Я в деле в любом случае! Так я и сказал, когда подписывал контракт на работу в "Чужестранке", и с большим энтузиазмом поставил "галочку" в пункте "обнажённая натура". Только вот одёжек мне снять ни разу и не довелось, что стало источником крайней обеспокоенности и сожаления.
Сэм: Ну, я могу тебе сорганизовать и раздевание...
Грэм: Ну уж нет! То, что устроишь ты, непременно будет включать или боль, или ледяную воду, от которой яйца сожмутся напрочь.
Сэм: Заодно поможет тебе вжиться в роль леди Макбет.
Кхм.
Грэм в роли Макбета
Да, утешительна их уязвимость.
Будь весела. Ещё не пролетит
В церквах живущий нетопырь; на зов
Гекаты чёрной жесткокрылый жук
Ещё с жужжаньем сонным не помчится
В ночь дремлющую, - как свершится дело
Ужасное...
Мне действительно хотелось бы сыграть Макбета, но как-то всегда получалось, что я был "подружкой невесты, но не самой невестой". Один раз я играл Макдуфа, другой - Малкольма, а Банко - даже дважды, включая фильм Джереми Фристона 1997 г., хитроумно озаглавленный "Макбет".
Банко
Измена! Милый Флинс, беги, беги!
Ты отомстишь... О раб!
Вне всякого сомнения, это моя любимая постановка Шекспира, чем-то она похожа на экшн-фильм. Написанная специально для короля Якова I (он же Яков VI шотландский), только что взошедшего на трон, во многих отношениях это просто самая высококлассная заявка о приёме на работу. И она сработала, ведь вскоре после этого театральная группа Шекспира "Слуги лорда-камергера" (Lord Chamberlain's Men) стала именоваться "Слугами короля" (King's Men). Речь там идёт о колдовстве, одном из излюбленных предметов интереса малыша Джимми (Грэм дразнится, играя на имени короля Якова, который на английском Джеймс - образуя уменьшительное - прим.пер.), и он даже написал об этом книжку - "Демонология" (1597 г.), экземпляром которой владеет - ну конечно же! - леди Кавдор. Совпадение? Не думаю! [Сэм: Просто для ясности: это не биография Мэтта Дэймона.]
Пьеса сослужила ужасную службу настоящему Макбету, который был своего рода звездой шотландской истории, а не амбициозным психопатом с жаждущей власти женой, любившей мыть руки. [Сэм: Эмм..Ну, вообще-то и настоящий Макбет убил короля Дункана. И ещё и его отца!]
Мой первый опыт был самым лучшим. Это случилось в 1989 г. в театре в Данди (Dundee Repertory Theatre). Я тогда только что завершил работу над фильмом "Эрик-викинг" и приехал в Шотландию, чтобы быть с женщиной, которую я любил - только чтобы оказаться брошенным вскоре после приезда! В итоге в огромной съёмной квартире с тремя спальнями я пребывал... наедине с самим собой. И вместо того, чтобы начать новую восхитительную главу моей жизни с какой-нибудь подружкой, три месяца я провёл там в настроении, что жизнь вообще - дерьмо.
А потом я попал на пробы в этот театр. Это предполагало занятость на целый сезон. (Печально, что такое ушло в прошлое - актёры в составе постоянной труппы, что днём разучивают тексты и репетируют одну постановку, а вечером участвуют в другой. Работа трудная, но зато это чертовски здорово, и отличная тренировочная площадка). Когда я проходил прослушивание, на меня смотрели все три режиссёра, и ни один из них не мог взять в толк, отчего же мне захотелось участвовать в этом театре после съёмок "на большом экране". Думаю, осознать это было непросто, но мне действительно нравилась эта работа, игра на сцене! Мне не хотелось сидеть и выжидать пока мне позвонят, как это делает множество актёров. И именно поэтому я принял участие примерно в шестидесяти разных пьесах, в то время как многие сыграли только в четырёх или пяти. Я написал и поставил собственный спектакль, я участвовал в экспериментальной постановке, но это был мой первый основательный опыт занятости в театре, и я не мог дождаться начала.
Сэм
Прости, что встреваю - но да, театр в Данди был мечтой всякого начинающего молодого актёра. Они оставались одним из немногих театров, кто собирал полную труппу, и любимого актёра можно было увидеть во множестве разных постановок за один сезон. От комедий до новых пьес, фарса и пантомимы. Мне повезло играть там в пьесе "Ромео и Джульетта". К сожалению, не в роли Ромео (её я играл во время обучения в Королевской школе драмы и думаю, что он был предшественником роли Макбета; в этом персонаже можно увидеть некоторые черты раннего Шекспира, элементы комедии и великолепной философской трагедии). Макбет производит впечатление человека более утончённого и опытного, как и сам Шекспир, выросший к тому моменту в опыте сочинения. Но продолжай, Грэм!
Грэм
Макбета играл замечательный шотландский актёр по имени Хилтон МакРэй (женатый на Линдси Дункан). Он остаётся лучшим Макбетом из всех, кого я видел, а повидал я их немало. Хилтон - человек очень небольшой, тонкий и лихорадочный. Директора посетила вдохновенная идея окружить его здоровенными парнями на всех остальных главных ролях. Я играл Банко, Кеннет Брайанс - Макдуфа, а Лиам Бреннан - Малкольма. Все они в дальнейшем сделали выдающиеся карьеры в шотландском театре. Особенно мне запомнилась сцена с призраком, где Макбета посещает дух Банко. На задворках сцены был натянут кусок ткани - тюлевой занавески. И всякий раз, появляясь в виде призрака, я прижимался к ней лицом, растягивая и искривляя её. При смене освещения это и впрямь выглядело жутковато. Как будто само пространство восставало против него. А ведьм играли местные ребятишки. И это было просто завораживающе. С тех пор этот приём повторялся множество раз, но тогда, помню, это было впервые. А проклятие Макбета настигло актёров, когда один из тех детей трагически погиб в автомобильной аварии по пути в театр.
Второй постановкой, где я играл Макдуфа, руководил тот же режиссёр. Его взгляды на трагедию, кажется, изменились вместе с его образом жизни. Он отправился в путешествие в старом фургончике "Фольксваген" с гигантским лицом Будды, нарисованным впереди. Пьесу ставили в психиатрической больнице, где терапией представлялось "выплеснуть всё в игру". Умная идея - и быть может, с актёрским составом получше она бы и сработала. Но за исключением тех, кого можно было перечесть по пальцам, включая уже известного Лиама Бреннана, только теперь в роли Макбета, это оказался весьма удручающий опыт. Лиам был в таком раздражении от актрисы, игравшей леди Макбет, что всё, что он смог сделать - удержать сцену банкета от превращения в полномасштабную свару. Когда Лиам ехал в тот вечер домой, сидя в своём фургончике, то выпил целую бутылку джина. [Сэм: Я играл Малкольма в постановке театра Lyceum, а Лиам был там в главной роли. Он просто великолепный и очень глубокий актёр, который никуда не выходит без экземпляра книги Дэвида Мэмета "Правда и ложь: ересь и здравый смысл для актёра" (True and False: Heresy and Common Sense for the Actor) в кармане, и сухой улыбки.]
С этим режиссёром я работал и ещё один раз, в "Двенадцатой ночи", - постановке, столь раздираемой желчностью и ненавистью, что Орсино и в самом деле отправил в нокаут шута Фесте в кульминационной сцене примирения прямо на глазах у четырёх сотен зрителей. Этот актёр стоял рядом со мной, когда опускался занавес и нас вызывали на поклон, и в это время бормотал вполголоса: "Осталось всего 15 спектаклей!" - счастливые были деньки!
Третья моя инкарнация в "Макбете" состоялась опять в роли Банко. Это была телевизионная версия, и Макбета играл Джейсон Коннери. Джейсон просто замечательный парень, отличный актёр и режиссёр. В этом "Макбете" у него был второй из самых худших актёрских составов по забыванию слов, которые я когда-либо видел (в этом его побил Билли Коннолли из "Хоббита"!). Присутствовать там было тяжко, но в итоге он добился успеха.
Вообще фильм получился очень даже хорошим. А я многому научился там в отношении игры для телевидения. Режиссёром в нём был милый парень по имени Джереми Фристон, а продюсером - Боб Каррутерс. Боб сделал себе имя, снимая фильмы в Шотландии и привлекая "инвесторов", которые помогали с деньгами. Дело было в 1994 г., и он запросил по тысяче фунтов стерлингов от каждого такого "инвестора" за то, чтобы появиться в составе актёров массовки. Взамен они получали упоминание в титрах и время на экране, пусть и минимальное. Они даже обед должны были приносить свой, равно как и костюмы. И эти ребята не успевали отдавать ему свои деньги! Они выстраивались в очередь!
Там-то я впервые и повстречался с Чарли Алленом и его бандой. Тогда у него ещё не было шлема штурмовика и мощного байка, но во всех остальных отношениях он был столь же устрашающим. Джереми режиссировал всё, кроме сцен с ведьмами. Одну из них играла Хильдегард Нил, так что в этих сценах режиссёром был легендарный Брайан Блессид (её супруг, известный британский актёр - прим. пер.).
Я работал с ним трижды. Брайан не пьёт, но просто не может построить предложение без матерщины. Тогда он только что вернулся с восхождения на Эверест (в шестьдесят лет!), без кислорода, и одетый в такую же одежду, что была у Джорджа Мэллори в 1920-х (буквально в ботинках с шипами на подошвах и одежде из грубого сукна - определённо он пользовался услугами того же дизайнера по костюмам, что и у нас в ClanLands). И вот он режиссировал сцену с нашим участием, как вдруг застыл и начал таращиться в никуда, бормоча "Хммм, ааах, оох". После нескольких мгновений этого пугающего поведения внимание его переключилось на собравшихся перед ним потрясённых актёров: "Ох, простите. Я на минуту вновь очутился на горе. С высотой, знаете, кровь сгущается. Так что у меня видения".
Весь мой опыт работы с Брайаном был примерно одинаков. Редко когда я ещё так смеялся, как над теми рассказами, которыми он меня развлекал. Хохотал так, что чуть не описался (опыт, несколько сходный с тем, что пережит из-за Рыжего Психа, но по другим причинам). Как-то раз Брайан набросился на особенно раздражающего актёра - "любителя драмы", который был в составе дублёров. Тот донимал Брайана минут пятнадцать в пять утра во время нанесения грима. Терпение Брайана в конце концов иссякло, и он произнёс тихим, но отчётливым голосом: "Ты милый парень, Джон, но как родился ты п*здой, так ею и помрёшь. А теперь съ**ись". В общем, просто легенда. Немедленно прочтите его автобиографию, известную под изумительным заглавием Absolute Pandemonium (на русском не издавалась, название можно перевести как "Совершенный дурдом" - прим. пер.).
Сэм: Это что там виднеется впереди, замок Кавдор?
Грэм: И в самом деле он. И весьма красивый, но что это, подъёмный мост?
Подъёмные мосты всегда наводят меня на мысли о фильмах наподобие "Робин Гуда" (в различных версиях), "Властелина войны" (великолепная кинолента с Чарлтоном Хестоном, если вы вдруг её не смотрели) и "Железного рыцаря" (тоже очень хорошего). Но если ты находишься не с той стороны подвесного моста, то обязательно да приключается какая-нибудь пакость, и чувствую, у этого правила нет исключений.
Мы добираемся до входа на территорию замка Кавдор, где Сэм застревает. Когда эти каменные ворота были возведены в 15 веке, не думаю, чтобы тан Кавдора рассчитывал, что через них должен проезжать Фиат-отстой. Я ещё за сотню ярдов прекрасно видел, что мы туда ни за что не поместимся. Ширина ворот в лучшем случае пропустит пару лошадей.
Грэм: Мы никогда не проедем через эти ворота.
Сэм: Чушь какая, там же полно места.
Грэм: Да нет, правда не проедем.
Сэм: Перестань ворчать, как бабка.
Мы ускоряемся ко въезду - такова неизменная реакция Сэма на все мои сомнения, как и в этом примере, когда в ответ на частичку мудрости меня сравнили с престарелой каргой. Сэм продолжает улыбаться, уверенный, что в последний момент мы съёжимся и проскочим. И тут он врезается в опоры по бокам каменных ворот. Законы физики наконец-то достигли его мозговых клеток.
Сэм: А что, если мы сложим зеркала заднего обзора?
Грэм: А что, если я просто взорву эти ворота? Или, быть может, фургончик?
Он не смеётся.
Сэм: Не думаю, что мне нужно сдать назад.
Это первое из всего им сказанного, с чем я согласен всем сердцем. Сдавать назад было бы безумием. Так что вместо этого мы сидим, уставившись на ворота, как будто совместными усилиями наших взглядов они могут расшириться. "Ну вы где там?" - раздаётся голос Мишель, нашего продюсера, из портативной рации.
Сэм: Мы.. эмм.. не можем проехать.
Я сижу, обхватив голову руками. Ни с одной из моих дочерей - ни семилетней Хоуп, ни тринадцатилетней Онор, (да, имена не "переводятся", но это Honor и Houp - Гордость и Надежда - прим. пер.) - не так сложно справиться, а ведь они проверяли меня на прочность. И это уже становится обычным делом, ведь накануне вечером я наслаждался восхитительным поздним виски, перед тем как был бесцеремонно выгнан на улицу - спать в палатке на вересковой пустоши посреди Нагорья. И зачем я так сам с собой поступаю? Сэм, как обычно, не выказывает ни малейших признаков похмелья. На краткий миг мне даже становится любопытно, а вполне ли он человек (я смотрел "Мир Дикого Запада"). Никто не может выпить столько, сколько поглощает он, и безо всякого видимого эффекта. Даже мешков под глазами нет. А ещё у него есть Венди с её волшебным гримом. Готов поспорить (надеюсь), что сперва он был похож на того, кого оставляли на Эйлеан Мунде (остров-кладбище из пятой главы - т.е. имеется в виду - выглядел как покойник - прим. пер.). Это всё тональный крем и прочая штукатурка.
Внезапно я замечаю табличку, торчащую из земли перед нами. Перед самыми нашими глазами.
МАРАФОН, ЗАМОК КАВДОР, 14 СЕНТЯБРЯ 2019 г.
Грэм: А какое сегодня число, Сэм?
Сэм: Я застрял в воротах, а тебе приспичило узнать, какое сегодня число...
Я указываю ему на троих мужчин в жилетках с номерами и в очень коротких шортах, которые буквально протискиваются мимо нас в ворота.
Я никогда не бегал марафонов, памятуя о том факте, что первый марафонец, который преодолел эту дистанцию после одноимённой битвы в 490 г. до н.э., чтобы принести весть о победе, упал замертво сразу на финише. Сэм, конечно же, пробежал немало марафонов. Вероятно, он участвует в каком-нибудь прямо сейчас, пока вы читаете эту книгу. Или, быть может, карабкается на вершину Мунро с бутылочкой Sassenach, просто на всякий случай, вдруг удастся впарить её кому-нибудь там на вершине?
Сэм говорит "марафон". Я говорю "латте". И Совиньон блан, и удобные тапочки...
Но, пусть даже я и не наторел в мире забегов на несуразные дистанции, я полностью осознаю, что бегунам-марафонцам вовсе не по душе идиотские фургончики, перегораживающие их маршрут. Представляю себе, как они на ходу уже несколько миль, выбрали ровный темп, не желая перенапрягаться раньше времени, и вот - на тебе, какая-то парочка засранцев припарковала свой фургончик в единственном входе на территорию замка. Мы не едем ни вперёд, ни назад, оставаясь неподвижными, пока Сэм ободряюще машет рукой бегунам, выражения лиц которых меняются с тихого неверия до неприкрытой ярости.
Меня никогда не перестаёт изумлять то, как много людей пускаются на подобное добровольное самоистязание. Нет, я и сам всецело за тренировки. Мне нравится гулять на природе, ездить на велосипеде (современном велосипеде), спортзал (в некотором виде), но этих марафонцев буквально сотни и сотни. [Сэм: Грэм, это называется "упражнения", и там придётся попотеть.] Некоторые из бегущих на нас людей выглядят вполне подходящим образом, движутся проворно и будто бы без усилий, словно воины-масаи; другие же кажутся на волосок от обширного инфаркта.
И весь этот их упорный труд заставляет меня почувствовать себя голодным. Я разворачиваю шоколадный батончик, откусываю от него кусочек и выглядываю в окошко как раз в тот момент, когда двое бегунов показывают мне средний палец. Это абсолютно невыносимо, но я слишком устал, маюсь похмельем и совершенно вы-хьюэн-тан, чтобы меня это волновало.
Интересно, а прибытие короля Дункана (персонаж "Макбета" - прим. пер.) тоже было таким?
Сэм
Бам! Фургон подпрыгивает на бордюре. Наш звуковик Мерлин взлетает в воздух, каким-то чудом никогда не теряя контроль над своим пушистым микрофоном. Я слишком резко повернул, и на долю секунды мы оказываемся на трёх колёсах. Странным образом я надеюсь, что МакТи не заметил, но, конечно, это не так. Он ухмыляется мне, что раздражает ещё больше, чем закатывание глаз или хватание за сумочку с хихиканьем. Ну, вот опять. Улыбается в сторону. Всё хорошо, Серый? Он сегодня не вполне в себе.
А когда Грэм не корчит рожи, будто накурившись, то декламирует Шекспира всю дорогу. И да, я имею в виду всю дорогу целиком. Я уже отчаялся остановиться по естественной надобности с тех пор, как мы выехали, но мы опаздываем и нигде не тормозим. Если он скажет "Не нож ли вижу я?" (реплика Макбета - прим. пер.), я наверное, сбегу на заднее сиденье к Мерлину и устрою аварийный перерыв на "дневной виски".
Наши указатели (всё опять Грэм) привели нас на узкую дорогу, ведущую к величественному замку Кавдор. А ещё оказалось, что мы попали на маршрут проходящего сейчас марафона, но Грэму я этого узнать не позволю. На манер слалома мы объезжаем разнообразных бегунов всех форм и размеров, которые движутся каждый сам по себе. Когда мы приближаемся к стенам замка, я осознаю (слишком поздно), что мы туда не проедем. Грэм машет крыльями как попугай, когда я застреваю на фургончике в воротах замка, преграждая единственный вход, а к нам тем временем подбираются марафонцы. Я смотрю в зеркало заднего вида: бегуны уже движутся у нас по пятам, сгрудившись позади фургончика и протискиваясь в ворота по одному. Те, кому удаётся пробраться, выглядят всерьёз рассерженными.
В их потоке оказывается промежуток, и я переключаю фургон на задний ход и начинаю потихоньку красться назад. Коробка передач хрустит, мотор глохнет, и теперь я в ещё худшем положении, чем был до того. Взмокшие спортсмены орут на нас через открытые окна: "Чёртовы идиоты!" и "Ну вы великолепно выбрали время, ребята!".
Я рад был бы провалиться сквозь землю и пытаюсь спрятаться, пригнувшись за рулём, скрывшись от взглядов разъярённой орды. Ну да, мы "те самые парни". Едем на огромном фургоне, портим день всем, причём самым дурацким образом. И - вишенкой на торте - мы ещё и с ног до головы одеты в твид. Твидовые остолопы, а не сногсшибательные изысканные щёголи, которыми мы себя возомнили.
Мне хочется крикнуть: "Я такой же, как вы!", потому что бег - моя страсть. Я участвовал в марафонах в Париже, Лос-Анджелесе, Эдинбурге, Стерлинге, и надеюсь пробежать марафон и в Нью-Йорке в ноябре 2020 - скрестим пальцы на удачу (он был отменён из-за коронавируса - прим. пер.).
Париж был моим первым. (на английском у Сэма написано "Paris (not Hilton) was my first", и там игра слов, т.к. без замечания в скобках получается "Пэрис была у меня первой", потому и дано уточнение, что это, например, не Пэрис [Хилтон], а город Париж - прим.пер.) Это было восхитительно и изрядно щекотало нервы. Двенадцать недель подготовки, загрузка углеводами днём накануне - я тогда съел весь французский хлеб, пасту и круассаны. А после отпраздновал (один) шикарным обедом, бутылочкой красного, стейком с картошкой фри и опять хлебом. Мне нравится участвовать в марафонах самому по себе. Меня привлекает и личный вызов, но также и ощущение умиротворённости, когда остаёшься наедине сам с собой. Бег каким-то образом оказывается хорошим способом расслабиться, подзарядиться энергией и утрясти проблемы. Ритм и темп бега дают возможность порефлексировать. А поддержка на марафонах настолько воодушевляет, что на целый день ощущаешь себя настоящим атлетом. Моё лучшее время - 3 часа 11 минут на эдинбургском марафоне. А полумарафон в Лондоне я пробежал за 1 час 24 минуты.
Бег - это превосходный способ исследовать город и близлежащие окрестности; мало что может сравниться с осмотром Парижа, когда ты пробегаешь по Елисейским полям, мимо собора Нотр-Дам и финишируешь у Эйфелевой башни. Когда в 2014 г. я играл Бэтмена в постановке (включая работу на сетке, сцены сражений, акробатику и пиротехнику), то вызвал актёров целый месяц бегать ежедневно по 5 км. Мы делали так в каждом городе: Берлине, Франкфурте, Праге, Кёльне, а на рождество все вместе пробежались вдоль Сены в Париже.
После "Бэтмена", несмотря на три месяца прослушиваний на роли в фильмах и сериалах в Лос-Анджелесе, я вернулся в Великобританию без гроша в кармане. Мне было тридцать четыре, и мне пришлось зарегистрироваться как безработному, чтобы оплатить съёмное жильё. Двумя неделями спустя я не смог больше выдержать всё это оформление бумаг: центр занятости не рассматривал актёрство в качестве официальной профессии, и поэтому я сдался и отправился искать работу барменом на полный день. В разные годы я кем только не работал: в службе доставки, развозил сэндвичи на велосипеде, продавал парфюмерию в "Хэрродс" (сеть универсамов - прим. пер.), работал клерком по заключению контрактов для психиатров в национальной службе здравоохранения, и во всяких прочих разнообразных подработках в барах и ресторанах вокруг Лондона. Я переехал сюда после обучения в Королевской школе драмы (ныне - Шотландской королевской консерватории - прим. пер.) и перебивался мелкими ролями почти двенадцать лет, и это были настоящие американские горки, когда отдельные годы были весьма успешными, а в другие удавалось лишь прибавить пару строк к моему резюме. Я только вернулся из США после того, как провёл там ещё один пилотный сезон (деловой период по весне, когда американские каналы запускают огромное число новых сериалов). Я проходил прослушивание на целый ряд фильмов и сериалов ("Агенты Щ.И.Т.", "Трон", "Король Артур", "Красавица и чудовище", "Аквамен", и этот список промахов, что были близко к цели, можно ещё продолжать и продолжать!), которые могли бы изменить мою жизнь, и я подписывал контракты - тратил деньги и жил в славе - мысленно! Но, как бы то ни было, я вновь остался без копейки, в разочаровании и вернулся в Великобританию. Я и впрямь начал задаваться вопросом, а долго ли смогу так протянуть, если передо мной не будет никакой реальной и долговременной возможности работы. В прошлом у меня уже были проблемы с налоговым управлением, и я даже видел приставов у себя перед дверью. Несколько займов и кредитных карточек топили меня, и я не видел никакого выхода. Я подумал, что потрачу ещё год и посмотрю, что из этого выйдет, и если ничего не изменится, то знал, что мне придётся внести в свою жизнь существенные перемены.
И вдруг потом совершенно неожиданно мне предложили пройти пробы на роль в "Чужестранке" - новом американском сериале, а остальное вы и сами уже знаете. "Чужестранка" дала мне финансовую стабильность и подарила ряд изумительных возможностей, за которые я безмерно благодарен. И чаще да, чем нет, дело-то в том, что нужно держаться, чтобы достичь своей цели, и порой чем тяжелее, тем ты ближе к ней - совсем как на марафоне. Нужно держаться и продолжать свой путь.
В 2015 г. я основал движение MyPeakChallenge (на русский можно перевести как "Мой главный вызов" - прим. пер.), чтобы помочь людям выбраться из дома, достичь своих целей и стать здоровее и счастливее, собирая при этом средства на благотворительность. Участники программы получают доступ к различным программам тренировок, йоги, планам питания и форуму участников - пикеров - где все делятся своими успехами и неудачами. Это целое сообщество с 12 тысячами участников из 83 стран, и они собрали на благотворительность уже более пяти млн. долларов. Мы поддерживали Blood Cancer UK (полностью профинансировав несколько исследовательских проектов); хосписы сети Marie Curie; Testicular Cancer (программу, помогающую повышению осведомлённости о тестикулярном раке), и фонд по охране окружающей среды.
Изначально я хотел поделиться своими тренировками и тем, как я встраиваю их в повседневную жизнь - мне просто необходимо поддерживать фитнес на высоком уровне и здоровое питание (за исключением только виски) в сериале, поскольку Джейми - мускулистый воин-горец, и я по контракту обязан проводить изрядное количество времени полуобнажённым! Бег составляет часть моих тренировок, и у меня есть тренер, который проверяет их каждую неделю и составляет план. Мне нравится бегать почти каждое воскресенье от 10 до 20 миль (16-32 км - прим. пер.), в зависимости от того, на какой стадии тренировок я сейчас нахожусь. Я немало бегал от Глазго по дороге West Highland Way. Она поднимается на Коник Хилл (рядом со Стерлингом - прим. пер.) и идёт дальше на берега озера Лох-Ломонд. Моя мечта по-прежнему - пробежать ультрамарафон по всей этой трассе - забег на сотню миль по горам.
Я смотрю на Грэма, который корчится на своём сиденье, одетый в твид, в то время как пробегающие мимо люди кричат на него и колотят по стенам фургончика - он и впрямь воплощает в жизнь свою мечту, и ведь это сделал я. Интересно, может, пригласить его как-нибудь на двухчасовую тренировку по бегу? Но Серый Пёс не из бегунов. И всё же он в отличной форме. Он ездит на велосипеде и гуляет по горам, но не думаю, что у него хватит терпения на то, чтобы бежать длинную дистанцию (а можете себе вообразить то количество еды, которое ему придётся съесть?). На самом деле, я не думаю, что вообще хоть когда-нибудь видел, чтобы он бежал. Он просто может быть "чужестранным ответом" Роджеру Муру, который известен тем, что никогда не бегал в фильмах. Он считал, что выглядит нелепо, так что все сцены бега в фильмах про Джеймса Бонда выполняли его дублёры.
Во время первого года работы в "Чужестранке" я попросил устроить тренажёрный зал в студии (у нас была небольшая комнатка с подвесками для грузов, и я докупил ещё кое-какое оборудование). Время от времени там можно было увидеть и Грэма, кряхтящего и отчаянно потеющего. Я предложил ему позаниматься с моим тренером. После первого же занятия он не возвращался больше никогда, явно жалуясь на то, что упражнения были "опасными". Как бы то ни было, я видел его за тренировками вместе с его тренером в Лос-Анджелесе. Весьма интенсивными, и 100%, что Серый Пёс всегда хочет выложиться по полной (но на очень краткое время).
Один из марафонцев орёт на Грэма: "М*дак!"
"Неет, неет, о боже...", - взвизгивает он. Я машу бегунам, надеясь, что ободрение позволит им простить нас. "Удачи! Извините!", - вяло подбадриваю я их, пока наконец последний из этой толпы не прошлёпал дальше. Потом я переключаю фургончик на задний ход и отчаянно пытаюсь убраться с дороги. Чем-то это напоминает сцену из "Остин Пауэрс" - поворот в сорок семь приёмов.
Грэм выдыхает через нос, и его плечи, что были задраны к ушам, опускаются. Чуть-чуть. "Хуже уже некуда!", - бурчит он.
"Ну, боюсь, есть куда", - отвечаю я, по-прежнему пытаясь вытащить чёртов фургончик из ворот. "Придётся нам ехать на велосипедах." Его неверящий взгляд просто великолепен. Мы бросаем фургончик, теперь окончательно застрявший в воротах, снимаем наших двухколёсных коней с багажника и запрыгиваем на них. "Ну, кто быстрее?", - и я пускаюсь в путь, оставляя Её Светлость пыхтящим, кипящим от негодования и просто злящимся на весь мир.
Чужестранка сериал
продлен на 6 сезон
Подписаться
Clanlands Глава 8 Продолжение 3
Грэм
"Подъезжайте тогда на велосипедах", - говорит Мишель по рации. Ох уж эти велосипеды. Такие, на которых мог ездить викарий в крохотной деревушке годах в 1930-х. Голландской деревушке, где ни холмика, ни чего-либо подобного. По причинам, лучше всего известным только Сэму, все наши виды транспорта (каковых немало), кажутся выбранными по принципу отчаянной непрактичности и общей раздолбанности.
Итак, мы с Сэмом вылезаем из Фиат-геморроя и стаскиваем велосипеды с задней стойки. Ну хорошо, Сэм снимает велосипеды. Я подбадривающе улыбаюсь ему. Я не уверен, насколько вы, читатели, знакомы с велосипедами. Сегодня их делают и из углеродного волокна, с невесомыми тормозами, и даже с амортизаторами, и определённо, с коробкой переключения скоростей - порой даже до 21 скорости, просто чтобы вам было легче въезжать на всякие неудобные склоны. Можно купить даже электро-велосипед. Наши же были сделаны из железа, и на них навешено ещё больше железа. Если даже у них когда-то и были тормоза, их давным-давно безжалостно отрезали, так что теперь они напоминают куски ржавеющей сельхозтехники на двух колёсах.
Мы протискиваем велосипеды сквозь крошечный просвет между фургончиком и воротами, а всё это время туда пытаются пробраться и остальные марафонцы.
В этот момент мы впервые увидели склон. Ничего особенно ужасного, но когда ты собираешься взобраться на транспортное средство, которое выглядит так, словно было построено во времена Промышленной революции 19 века, крутым кажется каждый склон. Особенно если вы в твидовом костюме! Наша команда уже наверху, и им нужны кадры, где будем только мы одни, едущие вверх по холму.
Мы ждём перерыва в череде тяжело дышащих бегунов и по команде "Мотор!" трогаемся с места. И я, и Сэм очень любим посоревноваться, так что оба включаемся в игру. Хьюэн меня обходит. Я его за это ненавижу.
"Это было замечательно!. Давайте попробуем ещё раз", - говорит Мишель.
За что?
Мы возвращаемся к воротам. Марафонцев там ещё больше. Не было печали, да сколько их там вообще? Они что, заблудились? Или бегают кругами? Дубль два. "Мотор!" Снова давим на педали. Сэм снова меня побеждает. "Это было хорошо. Определённо, лучше" (По какому, интересно, критерию?) "Ещё разок, пожалуйста".
Вообще-то я уже достаточно давно в киноиндустрии, чтобы понять, что "ещё разок" на самом деле означает "ещё двадцать раз". Питер Джексон (режиссёр "Хоббита") произносил эту фразу прямо перед тем, как мы делали ещё тридцать дублей. Минимум.
Я просто чувствую надвигающуюся судорогу.
Мы едем снова. Ещё больше марафонцев. Мы ждём, а после срываемся в путь вверх по холму в третий раз. Я весь взмок в своём твиде. К тому времени, как мы сделали ещё пять дублей, ноги мои уже готовы закричать, а сам я выгляжу так, будто меня поливали из брандспойта. К последнему дублю я уже начинаю разлагаться.
Сэм в роли короля Дункана
Приятный вид у замка, воздух чист
И нежен, будто хочет ублажить
Он наши чувства.
"Макбет" акт 1 сцена 6
Сэм
Именно это Дункан сказал Банко перед тем, как был жестоко убит прямо в собственной постели. Прямо здесь. [Привет, Грэм на связи. На самом деле, Дункан и Банко стояли перед замком Макбета в Инвернессе, а не Кавдоре, построенном в 14 веке, но идею вы уловили.] [Спасибо, профессор МакТавиш.]
Багряный флаг неистово бьётся на ветру высоко над зубчатой стеной с бойницами замка Кавдор. "Это что, китайский флаг?", - спрашивает Алекс с ещё более явственным, чем обычно, немецким акцентом, быть может, из-за виски, употреблённого на "производственном совещании" вчера вечером. "Наверное, это какое-то новшество, постарайтесь, чтобы оно не попало в кадры", - инструктирует он оператора.
Кроваво-красный - думаю я с недобрыми предчувствиями.
После краткой фотосессии и паузы, чтобы дать возможность моему другу по Тур-де-Йоркшир перевести дыхание, мы пересекаем подъёмный мост к замку. Я всё ещё нетвёрдо держусь на ногах и слегка брежу из-за недосыпа и повторных дублей велогонок на холме, и потому оступаюсь и чуть не падаю, когда Грэм в шутку толкает меня к краю моста. "Осторожнее!", - ехидно гавкает он, читая девиз Кэмпбеллов из Кавдора (когда-то бывший девизом клана Калдер), высеченный в камне над опускной решёткой. У этого замка сомнительная репутация, так что я буду начеку.
Старинный укреплённый замок с башенками был построен в 1545 г. Уильямом Калдером вокруг легендарного падуба. Кэмпбеллы не появлялись на сцене до 16 века, и именно тогда они прибавили себе "из Кавдора" и похитили в процессе маленького ребёнка (подробнее об этом позже...).
Глубоко увязшие в предрассудках, мифах и баснях, мы готовы ко встрече с самой леди Кавдор, которая, согласно Шекспиру, вовсе не милая дама, которой можно доверять. Но всё же, до того как умереть от рокового удара ножом или выпив из отравленного кубка, мы, ожидая её прибытия, оказываемся в кафе во внутреннем дворе замка, где Грэм унюхал латте ещё за сотню ярдов. Мы делаем заказ на стойке. "Что-нибудь ещё?" Я поднимаю глаза от исходящей паром чашки горячего кофе и.. мне приходится проморгаться и посмотреть ещё раз. Длинные тёмные волосы, улыбающиеся глаза, пышный бюст. Это что..? Быть не может. Мы же почти за две сотни миль от Гленко. Далила? Бред какой-то. Я испепеляю её взглядом. Кажется, моё сознание выкидывает шуточки. Но это не бедная милая Далила, а, боюсь, её мать - Гленн. Потому что куда отправляется Далила, туда же следует и Гленн.
"Она выглядит подозрительно похожей на..", - шепчет Грэм в сторону, а в руке его огромный овсяный кекс уже почти раскрошен на мелкие кусочки. Крошки падают с его бороды, пока он пялится на пышную баристу. "Может, её родственница? Ну, знаешь, как бывает в маленьких городках", - он отступает к стулу в дальнем углу кафе. Я подмигиваю девушке и выдаю свою самую лучшую улыбку. "Скажите, если вам ещё что-то понадобится. Что угодно", - говорит она, убегая, чтобы заново наполнить витрину пирожными. Я делаю огромный глоток американо и жду, пока кофеин доберётся до моих глаз.
Внезапно пара огромных рук хватает меня сзади за талию, и я быстро поворачиваюсь, готовый дать отпор поползновениям безумного матриарха, каким-то чудом исхитрившись не пролить свой драгоценный кофе. Звуковик Мерлин прикрепляет микрофон к моему поясу. "Немного нервничаешь сегодня?", - спрашивает он, продолжая шебуршать где-то у меня на заднице. Возможно, это акт возмездия за утро, проведённое взаперти в туалете фургончика за записью наших беспорядочных мемуаров и всех шекспировских монологов Грэма. Не говоря уже об ухабистой дороге.
"Леди Кавдор встретится с вами сейчас", - объявляет Мишель, исчезая столь же стремительно, как и появилась, будто пройдя прямо сквозь стену. Я делаю глубокий вдох, залпом осушаю остатки моего кофе и начинаю подниматься по винтовой лестнице. Краем глаза я замечаю что-то рядом. Оборачиваюсь, но тут никого. Позднее я узнаю, что в замке Кавдор обитают два призрака: первого графа Кавдор и молодой леди в синем бархатном платье, у которой нет рук. Одна мысль об этом вгоняет меня в дрожь.
Потрясающая хозяйка замка, леди Кавдор, выдаёт съёмочной команде указания, а именно какие бесценные древности им трогать строго-настрого запрещено. Она высокая, утончённая и харизматичная; Грэм перед ней просто хихикающий школьник. Вот она начинает говорить, и мы оба теряемся в её очаровании.
Грэм
Когда мы наконец пересекаем ров под геральдическим щитом Кэмпбеллов из Кавдора, нас приветствует владелица замка. Не миссис Макбет, но вдовствующая графиня Кавдор, леди Анжелика, которая заставила нас ждать, потому что мыла руки (шутка про "Макбет" - прим. пер.)
Она - великолепная хозяйка с безупречно чистыми руками. Её супруга, шестого графа/тана, более нет с нами, и я с трудом удерживаюсь от искушения задать вопрос, не был ли причастен к его гибели некий Макдуф. А она сама из Богемии - той, что в Чехии (опять игра слов "богема"/"Богемия" - прим. пер.). По-настоящему красивая женщина. Думаю, и я, и Сэм, да и все остальные участники нашей съёмочной команды (неважно, мужчины или женщины) просто влюбились в неё. Но, конечно, раз она вдовствующая графиня Кавдор, то дело не обходится без вражды. В данном случае, между нею и её пасынком, седьмым графом, в непрекращающемся споре относительно завещания её покойного мужа. А её падчерица даже написала вызвавшую скандал книгу о всей этой драме, которую леди Анжелика описывает как "вымысел". Говорил же я вам, тот подъёмный мост весь покрыт проблемами.
Нас проводят в одну из библиотек. Съёмочная команда устраивается за огромным дубовым столом, а леди Анжелика наливает нам чай. На самом деле, всё крайне цивилизованно. Джон, наш гуру видеокамеры, спрашивает, нельзя ли что-нибудь поставить на стол, чтобы он не выглядел таким пустым. "Да", - говорит наша богемская хозяйка, - "просто берите вон ту книжку". Она указывает на огромный том в кожаном переплёте - вот такое-то уж точно можно со всем основанием описать как "подпорку для двери" (на англ. огромная книжка с множеством страниц - "doorstopper", что буквально и означает подпорку/ограничитель для двери - прим. пер.). Книга и впрямь выглядит впечатляюще. Её помещают в центр стола. Ну, тут я как бы невзначай и интересуюсь, а что это за книга.
"О, да это второе издание пьес Шекспира". Я слышу, как в ушах моих начинает звенеть, а сердцебиение учащается. Да, подобное я испытывал и во время вождения Сэма, но тут совсем другое дело. Во мгновение ока я переношусь назад в те дни, когда учился в колледже королевы Мэри при Лондонском университете, и к моему преподавателю, Найджелу Александеру (устрашающего вида бородатому шотландцу, очень похожему на уменьшенную копию Дугала МакКензи), что привил мне глубокую любовь к Шекспиру и руководил своими студентами в восемнадцати постановках елизаветинской и якобитской эпохи, во многих из которых я играл главную роль.
"А можно мне подержать?", - спрашиваю я.
"О, конечно", - отвечает наша элегантная хозяйка. Я встаю и беру в руки книгу, изданную в 1632 г. Последний из проданных экземпляров ушёл по цене около 178 тыс. долларов. Это совершенно особый момент. Переворачивать страницы этой книги значит погрузиться в историю. Леди Кавдор мимоходом упоминает, что замок обладает несколькими дюжинами уникальных первых изданий, включая и первое издание книги Якова I о колдовстве. Сэм подшучивает, что она отравила наш чай, пока я пускаю слюнки на неё и её книжки.
Сэм
И у меня, и у Грэма за время нашей карьеры накопились длинные истории, связанные с Шекспиром, и гигантский фолиант представляет для меня огромный интерес. Я был бы рад и сам его потрогать - если бы Грэм не лапал его так долго. В самом начале своей профессиональной деятельности я участвовал в постановках пьес Шекспира, и мне повезло играть в театре в Глазго (Citizens Theatre) во время последнего сезона Джилса Хэвергейла, командора Ордена Британской империи. Он был режиссёром более чем восьмидесяти эпохальных постановок в Горбалсе (район Глазго - прим.пер.), привнося революционный подход театра 1970-х в наименее известный и самый неблагоустроенный район города. Я участвовал в двух спектаклях под его руководством в театре Citizens, одним из которых был "Гамлет", где я играл Розенкранца и Гильденстерна, а другим - "Рождественская песнь" (Christmas carol). Хотя, наверное, важнее, что я вернулся на место многих детских воспоминаний о рождестве, где, возможно, наблюдал, как в праздничной пантомиме выпендривается на сцене МакТавиш, как зачарованный ребёнок, поедающий из кулька конфеты ассорти. Но самое запоминающееся время в том театре было, когда роли "выворачивались наизнанку". Во время пьесы по книге Роальда Даля "Твиты" (The Twits) я последовал по стопам МакТавиша и танцевал на сцене под Элвиса Пресли в облегающих брюках-клёш с блёстками, в корсете и полном карнавальном головном уборе. [Грэм: Одно только чтение этого вызывает перед глазами образ, который я не могу "развидеть".].
Грэм закрывает книгу. Пришло время чая, и рядом с той, у которой безупречные пальцы, оказывается огромный стеклянный заварочный чайник, и пар идёт из носика (у чайника, не у леди), и жидкость в нём желта и неповторима. Перед тем как мы продолжим нашу беседу о леди Макбет, королеве, что в ответе за отравление стражи Дункана, леди Кавдор берёт серебряное ситечко и разливает сверкающую жидкость по трём фарфоровым чашкам. Я нюхаю чай с подозрением и краем глаза гляжу на Грэма. Но он пребывает в забвении, таращит глаза и покорно улыбается. Вот он делает огромный глоток, не спуская с неё глаз. Теперь он в своей стихии, окружённый историческими артефактами и загадочной женщиной, так что я его потерял. По крайней мере, если он вдруг откинется, я буду знать, что чай отравлен.
"Домашний чай с имбирём и лимоном", - мурлычет леди. Её глаза светятся остроумием, интеллигентностью, и, подобно той змейке из "Маугли", гипнотизируют. "Чай не отравлен", - смеётся она - "ну, я полагаю". Я притворяюсь, как будто отпиваю глоточек, и позволяю себе расслабиться. Думаю, если я помру, тут же всё записывается на камеру, так что у нас будут доказательства. Если только, конечно, она не укокошит заодно и всю съёмочную команду.
Мы задаём несколько вопросов, и она с придыханием вспоминает историю о том, как Кэмпбеллы пришли в замок Кавдор в 16 веке. "Мюриэл Калдер была ребёнком, появившимся на свет после смерти родителя, её отец был убит в сражении. Будучи наследницей, она сразу же оказалась под опекой короля и Кэмпбелла, графа Аргайла (позднее - герцога), бывшего правой рукой короля - как и всегда были Кэмпбеллы - и тот сказал королю, что хотел бы сберечь эту наследницу для своего сына, если можно, пожалуйста. Ну и конечно, король согласился. А Калдеры не были рады этому (особенно оба дяди Мюриэл). Поэтому старый Аргайл дождался, пока девочке не исполнится четыре года, и осенью 1499 г. решил её похитить, просто на тот случай, если "Калдеры решат втихаря разделаться с ней". Пока она жила вместе с бабушкой в близлежащем замке, стало очевидно, что Калдеры собираются сжечь его дотла, так что бабка попросила няню "положить ключ в огонь". Когда он раскалился, они заклеймили бедную малышку со спины. Предположительно, нянька сообразила, что к тому моменту, как девочка достигнет возраста замужества - четырнадцати лет - клеймо станет неразличимым. "И вот нянька откусила кончик мизинца на левой руке девочки".
Просто средневековая Мэри Поппинс.
Кэмпбеллы, возглавляемые Инверливером, выкрали Мюриэл. "Они переодели её в чужую одежду, а в её платье нарядили сноп овса (для приманки)". Дяди Калдер пустились в погоню (с превосходящими силами), преследуя "ребёнка". А Инверливер отправил Мюриэл с шестью людьми и вернулся сражаться с Калдерами в Далтуллихе, что неподалёку от Стратнейрна (район в Нагорье примерно в 13 км к юго-западу от Инвернесса - прим.пер.). То было кровавое сражение, и погибли многие, включая и нескольких сыновей Инверливера.
"Мюриэл привезли в замок Инверари (родовое гнездо Аргайлов), где и выдали замуж за второго сына герцога в 1510 г. Это был очень счастливый брак, и они перебрались жить в Кавдор, у них было десять детей, а умерла Мюриэл в преклонном возрасте семидесяти пяти лет, пережив к тому моменту большинство своих отпрысков. Вот так Кэмпбеллы и пришли в Кавдор", - рассказывает она, царственно поднимаясь.
Мы спускаемся вниз, чтобы посмотреть на скалу, на которой выстроен замок. Из этой скалы растёт падуб. "Насколько мне известно, это единственный замок в Британии, построенный вокруг священной скалы, из которой растёт дерево", - говорит она. Это момент прямо как в "Игре престолов". В этой леди действительно есть что-то необычное - в её манерах, осанке и грации. Белая ведьма, или по меньшей мере человек, верящий в хорошую энергию, как мы узнаём, она ведёт дела замка с целеустремлённостью и силой. Как и давние предки её супруга, Кэмпбеллы были народом ушлым, но враги им не доверяли. Сама фамилия Кэмпбелл восходит к прозвищу, которое означает "кривой рот", заимствованное из гэльского cam (кривой) и beul (рот).
Пока мы стоим на парапете с бойницами, подхлёстываемые порывами ветра, леди объясняет, почему флаг красный. "Это флаг буддистских молитв, и он посылает в мир хорошую энергию", - объясняет она. Хотя я и пытался устоять перед её влиянием, но чувствую, как начинаю увлекаться этой женщиной, замком и кланом. Ухоженная территория, обнесённые стенами сады, огромный лес (с самыми высокими деревьями в Европе и остатками древних каледонских лесов), копия лабиринта Минотавра из дворца в Кноссе на острове Крит с миниатюрной фигурой самого чудовища - это просто захватывающее место.
Мне только хотелось бы, чтобы ворота были пошире.
сегодня увидела. говорила, что всё везде работает отлично и сглазила( с хрома на телефоне и компе сайт пока что работает исправно. но у меня уже начинается паника... нужно что-то делать и спасать сайт...
Боюсь дышать и спугнуть,но при втором заходе появилась сетка сайта!!!Спасибо на всякий случай и тьфу тьфу тьфку,Штоб не пропало 
у меня всё работает. нет никаких проблем с сайтом.
переводы на карту РФ у нас все еще не работают(
OFFLINE
... Да, Риш, твои варианты названия клановских фанов я выложила в Твиттере, ну хотя бы для посмеяться 
спасибо 
ЛанаЛануль, и тебе спасибо за объяснение, а то я со вчерашнего дня, хм, эти ,,веселые картинки,, рассматриваю как баран новые ворота 
