сегодня увидела. говорила, что всё везде работает отлично и сглазила( с хрома на телефоне и компе сайт пока что работает исправно. но у меня уже начинается паника... нужно что-то делать и спасать сайт...
Боюсь дышать и спугнуть,но при втором заходе появилась сетка сайта!!!Спасибо на всякий случай и тьфу тьфу тьфку,Штоб не пропало 
у меня всё работает. нет никаких проблем с сайтом.
переводы на карту РФ у нас все еще не работают(
Тема закрыта
Вот .так началось это интервью
цитата
"Все, решено", - говорит Роб Паттинсон, - "мы вместе будем делать ayahuasca." Ayahuaska - это галлюциноген, растущий в Амазонии и отправляющийся людей в путешествие к центру самих себя; обычно с шаманом и в уединении. Это абсолютно нормально и единственный возможный для нас способ провести несколько дней вместе. Давай, Роб. Для головокружительных трюков для нашей GQ обложки, нам понадобятся большие дозы ayahuasca. Давай соскользнем в липкие глубины нашего сознания, пока мы не... Малкович, Малкович, Малкович... (п.п.: намёк на психоделические роли актёра Джона Малковича). И я в поиске. Во время этого процесса здорово тошнит. Но мы не против! Здесь же нет младенцев, которые не справятся с простой перистальтикой. Мы просто встретились наконец, а как можно ещё лучше узнать друг друга, как не во время небольшой прогулки на каяках от одного края сознания к другому? Я и Роб Паттинсон! И нас обоих тошнит! Что за история! Но-но - может вся эта тошнота усложнит нам разговор? Что, если это непоправимо изменит нашу психику и вернет нас к нашему старому, излюбленному альтер-эго? Так что назад к борту. Но знаете, как говорят: нет плохих идей во время мозгового штурма.
Вот эти ее слова могут означать ,то что Роб мог ей сказать ,что откровенничать он сможет только только если они оба примут эту "дрянь". По другому никак. 
И еще мне интересно ,почему в статье ,разместившей Роба в шикарных брендовых одеждах различных фирм ,стоят только цены за них и кроме ,как упоминания .что Роб должен ехать на фотосессию Диор в Париж ,ничего нет о его модельной карьере ? 
Это ,как сказал Роб ,его вторая работа ,имеющая для него большое значение., Уж на эти -то вопросы ,думаю ,что проблемы получить ответы не возникло бы. 
А впрочем перенесу я эту статью . Благо ,что ее перевели полностью.с благодарностью за этот большой труд.Может ,кто и не читал.Посмотрите сколько раз она упоминает о настороженности Роба и нежелании говорить на личные темы.
GQ: Роберт Паттинсон снова жив
В журнале "GQ" вышла новая фотосессия Роберта Паттинсона и статья, пока мы ее переводим, вы можете насладиться потрясающими снимками и видео любимого актера.
"Все, решено", - говорит Роб Паттинсон, - "мы вместе будем делать ayahuasca." Ayahuaska - это галлюциноген, растущий в Амазонии и отправляющийся людей в путешествие к центру самих себя; обычно с шаманом и в уединении. Это абсолютно нормально и единственный возможный для нас способ провести несколько дней вместе. Давай, Роб. Для головокружительных трюков для нашей GQ обложки, нам понадобятся большие дозы ayahuasca. Давай соскользнем в липкие глубины нашего сознания, пока мы не... Малкович, Малкович, Малкович... (п.п.: намёк на психоделические роли актёра Джона Малковича). И я в поиске. Во время этого процесса здорово тошнит. Но мы не против! Здесь же нет младенцев, которые не справятся с простой перистальтикой. Мы просто встретились наконец, а как можно ещё лучше узнать друг друга, как не во время небольшой прогулки на каяках от одного края сознания к другому? Я и Роб Паттинсон! И нас обоих тошнит! Что за история! Но-но - может вся эта тошнота усложнит нам разговор? Что, если это непоправимо изменит нашу психику и вернет нас к нашему старому, излюбленному альтер-эго? Так что назад к борту. Но знаете, как говорят: нет плохих идей во время мозгового штурма.
Сердцееед из "Сумерек" был, казалось, приговорен вечно быть задумчивым экс-вампиром. Но он заложил крутой вираж и смог воскресить её.
Так что решено, Роб Паттинсон, поплаваем с акулами! Никто ещё не делал такого! Самый лучший способ приблизиться к краю существования, как он полагает, это плавать с акулами, давая им съесть тебя. Я предполагаю, что, возможно, ayahuasca приведёт нас к этому краю сознания. И не будет ли мне сложно писать об этом, если одного из нас (меня), съедят акулы? Конечно, конечно, он все понимает. Хотя, говорит он, "Я боюсь,что случится что-то, что превратит меня в неженку." Это честно, поэтому мы и не делаем этого.
Решено, говорит Роб Паттинсон, мы отправимся в русское спа в западном Голливуде! Конечно! Давай посидим вместе в спа, я в своём купальном костюме, а ты, Роб, в твоём, и поговорим о твоих тренировках и о том, как я ухаживаю за своими шрамами от кесарева сечения. Но... Друг сказал ему, что встретил там Джастина Бибера, а Паттинсон ему, да никогда он не будет следовать за Бибером, и я поддерживаю. (И вообще, разве спа не разделены по половым признакам?)
Решёно, говорит Роберт Паттинсон. Он придёт ко мне! Да, он хочет погрузиться в мою жизнь за городом. Как же нам организовать это? Он придёт туда, где я каждый день покупаю свой кофе, у Able Baker, мы выпьем латте с печеньем. А затем пикник с детишками. Да! Я и Роб Паттинсон! В Нью-Джерси! Давай, Роб! Заберем детей в 3.50! Принеси что-то поесть или младший будет дуться на тебя часами! Стоп, нет! Ему нужно в Париж, на фотосессию для Диор, а это не совпадает с моими сроками сдачи статьи.
Паттинсон, благослови его Господь, фонтанирует идеями. А меня укачивает оттого, как яростно я киваю, соглашаясь с ними. Я взволнована только от того, что являюсь свидетелем его энтузиазма, с которым он ищет способы поглотить этот мир. И он вдохновляет меня. Он действительно хочет выработать потрясающий план.
И вот оно, тихое, неизвестное кафе недалеко от его дома, кое-где в Лос-Анджелесе. Он просит не упоминать о том, где оно находится, он часто ходит сюда именно по соображениям приватности. Каждый день садится за один и тот же столик, ест одно и то же и никогда не встречает никого здесь. И хотел бы, чтобы так и продолжалось. Конечно, говорю я.
Внезапно его глаза горят. Он знает, чем мы займёмся. "Давай сделаем пересадку фекалий", - говорит он. Это приблизительно его девятое предложение (некоторые я опускаю) по поводу того, как нам провести время, и одна из экспериментальных процедур, ещё не одобренных FDA (Санэпиднадзором). Он читал об этом; он читает обо всем, от психологии и лингвистики до вот теперь пересадки фекалий - и не перестаёт думать о разных возможностях. "Это сработает", - настаивает он. "Дерьмо атлета попадает внутрь тебя и превращает в атлета". Только представьте! Это реально! Или может быть реально. Дерьмо атлета! Но он также прочел о женщине, страдавшей хронической усталостью. Она проделала такое сама и теперь в порядке. И вообще, он знает кого-то, кто уже сделал это, говорил с ним только вчера, и это изменило жизнь этого кого-то полностью. Но он не может сказать мне, кто это. Но, боже мой, мы должны сделать это! Примерно так: моё - ему, его - мне. Я хочу стать как Роб, Роб хочет стать как я. И никто не делал этого раньше, не так ли?
Я поднимаю глаза от ноутбука и моргаю. Он потирает рукой лёгкую щетину; о линию его подбородка можно порезаться. Знаешь, если это сложно, мы можем встретиться ещё раз здесь. Ничего не делать, просто прийти сюда. Нет, качает он головой. Не пойдёт. Он смотрит на холодный кофе, который заказал. Раньше он пил "миллион" чашек в день, но с тех пор как ему исполнился 31 год, это сводит его с ума. "Да, если я перебарщиваю с этим, кажется, что у моей жизни выпадает дно". И слишком много кофе действует на него, как сыворотка правды (а что если заняться этим?), но он все ещё любит кофе. Поэтому пьёт понемногу. Он прикладывает кулак к груди. "Я и так чувствую себя, как на наркотиках". Он смеётся слегка кудахтающим смехом, откинув голову, подавшись вперёд. Он смеётся почти после всего, что говорит. Это очень интенсивный способ общения. Когда он разговаривает, он слегка тянет за волосы на груди около ключицы. Мы сидим напротив друг друга, на нем солнечные очки Helmut Lang. Иногда он смотрит на меня, иногда на свой пирог и на собаку Соло, которую привёл с собой, - он делит её со своей девушкой, английской экспериментальной певицей FKA Twigs, носящей прическу Mohawk.
"Я действую от всего сердца и всегда, потому что это очень утомительно - заниматься чем-то, где все нужно додумывать".
Трансплантация фекалий. Окей. Доктор введёт нам что-то в кишку и заменит дерьмо. Почему нет? Чем мы рискуем, кроме инфекции и смерти?
Все, решено, говорю я. Я в игре. Я была бы и для других (идей) в игре, потому что это очень волнующе - быть так задействованной в этом. Может, он захочет сделать что-то, что он никогда не делал ранее, или увидеть то, что он никогда не видел. Или быть кем-то, кем он никогда не был. Кажется, что единственный критерий для того, как он хочет провести наше совместное время, совпадает с тем критерием, по которому он отбирает свои фильмы. Это должно быть что-то новое. И должно быть связано с реальностью. Это должно научить его чему-то о нем самом, проверить его.
Его новый фильм - первая главная роль за годы - созданный в компании с талантливыми братьями по имени Джош и Бенни Сэфди - именно такой тест. Он называется "Хорошее время", и это - локомотив, который вцепится в волосы на вашей груди около ключицы на 100 минут. Сам Паттинсон характеризует этот как "жанр паники". Он играет мошенника-виртуоза из самых низов Квинса, пытающегося защитить младшего брата от тюрьмы после неудавшегося ограбления банка. Не выдавая деталей, скажем так: это напоминает отравление - наблюдать за кем-то, кто 24 часа не сбавляет темпа и ни разу не принимает правильного решения.
Да, новый Роб Паттинсон движим одним желанием: впасть в неистовство или отправиться домой. Но только на экране. Он уже переосмыслил фекальную тематику. Такие трансплантации не могут быть организованы за день, даже если ты - Роб Паттинсон. Нужен диагноз или что-то в этом роде. До них не так легко добраться, как до толстой кишки, и в этом смысле кто же будет делать это с журналистом? В любом случае, добавляет он с лёгкой угрозой, "если бы мы поменялись, я не думаю, справилась ли бы ты с моим дерьмом".
Когда мы продолжаем обсуждать идеи для нашего большого чего-то, я ловлю себя на мысли о том, что есть общего у всех этих идей: я не смогу задавать ему вопросы, а он не сможет отвечать. Мы то в разных помещениях, то на галлюциногенах, то в брюхе акулы, то в операционной, бога ради. Нет, так не пойдёт. Лучше так: после стольких лет исполнения роли мертвого, Роб Паттинсон наконец чувствует себя живым
.Годы, которые формировали его как актёра, он провёл в "Сумерках", играя вампира, который, в основном просто стоял, размышляя - инертная реакция на его смертный наркотик, сыгранный Кристен Стюарт. Если Вы никогда не слышали об этом, это значит, что Вы провели годы в подземном бункере, отрезанном от остального мира, и ,к тому же, отдельно от остальных заключённых. Для Вас коротко: фильм от двух тинэйджерах, зависимых друг от друга (один из них - столетний вампир) и состоящих в очень токсичных отношениях, разворачивающихся на фоне городка Форкс. Запах крови этой девственной девушки действует, как героин, на её друга-вампира, и он не может решить - убить или любить её. К концу первой части они даже ещё не спали друг с другом. Секс произошёл в четвёртом фильме, и были опасения, что это убьет её. Она немедленно беременеет, и вот это ее и убивает. В чем подтекст? Я упоминала, что все происходит в Форксе?
"Если я нахожу кого-то, кого инстинктивно чувствую, мне очень легко отдаться этому человеку полностью".
Когда камеры выключались, Паттинсона окружал океан почитателей, сделавших его мир узким и полным паранойи. Поэтому можно понять, почему, освободившись от всех этих гробов, полных сумеречной атрибутики, он делает теперь то, что всегда хотел делать: напряженные, тёмные, стремительные фильмы. Он мог бы пойти миллионом путей после "Сумерек" - мир обожал бледного британского суперзлодея. Но это бы означало стояние на месте: спецэффекты, зелёная стена, толпы вокруг его трейлера. И ещё, добавляет он: "Нужно быть определенным образом убежденным в этих фильмах". У него такого убеждения нет. Он мог бы просто стоять и смотреть дерзко, как это делают злодеи. Но он не может.
Вместо этого, он устремился в серию мрачных артхаусных фильмов; легитимная стратегия для идола подростков. Но он отличается тем, что выбирает проекты из престижа, а не из расчёта. Его последние фильмы отличаются тем, что их режиссеры велики, но не прославлены, а героев играть страшновато. Мало кто смотрел эти фильмы; да он и не ждал этого. Не в этом был смысл. И, как оказалось, он был прав. У Роба Паттинсона отменный вкус.
"Космополис", первый пост-сумеречный фильм, дал ему возможность поработать с его кумиром и любимым режиссёром Дэвидом Кроненбергом и попробовать свои силы в (очень чёрной) комедии. Его герой, такой себе финансовый нигилист в возрасте "а давай-ка завоюем Уолл-стрит", весь фильм сидит на заднем сиденье своего лимузина. Он любил Кроненберга. Он любил работать со своим героем. Но движения было мало. Самым главным признаком Эдварда Каллена, помимо белого от пудры лица, сжатых губ, твёрдой челюсти - это неподвижность. После этого ему (Паттинсону) хотелось движения.
Он понял, что второстепенные роли могут быть более свободными или эксцентричными, что им необязательно быть лишь дополнением к жёстким требованиям к главному герою. Поэтому он и снялся в целой серии таких ролей: "Ровер", "Королева пустыни", "Затерянный город Z". Небольшие роли, позволившие ему двигаться, полностью менять собственную внешность. Посмотрите "Ровер", грубое австралийское сказание о мести в постапокалиптическом мире. Пока не пойдут титры, вы не поймёте, что видели Роба Паттинсона. "Честно?"- спрашивает он счастливо, когда я говорю ему об этом. Он обожает такое. Услышать такое - лучшее для него. Следующий проект: с известным пышными визуальными эффектами; режиссёром, француженкой Клер Дени; он уже вечность мечтает поработать с ней. "В фильме много сексуальных фантазий, - рассказывает он мне. - И о том, как твое прошлое настигает тебя, и о том, как крадут семя, чтобы оплодотворить насильно в космосе". Смотрите в кинотеатрах!
Паттинсон наткнулся на братьев Сэфди, благодаря своему бесконечному чтению. Ему в глаза бросился крошечный стилл их фильма 2014 года, очень восхваляемой драмы о наркоманах "Бог знает что". Это была близкая съёмка звезды фильма Ариэль Холмс, со спутанными волосами, воинственно смотрящей через розовый фильтр. Сэфди встретили её однажды в Бриллиантовом районе Манхэттена и предложили сделать фильм об этом районе. Когда Паттинсон впервые увидел это фото, на каком-то кино сайте, фильм ещё даже не вышел. Но он не смог забыть его. Он связался с братьями немедленно, оставив им сообщение о том, что является большим фанатом и хочет участвовать в следующем их проекте. Чтобы лучше понять: он даже не видел фильм. Но ему было все равно. Он был на крючке. "Я хочу исчезнуть в роли",- сказал он им.
"Хорошего времени" не существовало ни в какой форме, пока не появился Паттинсон. Сэфди были наполовину в другом проекте, когда получили его сообщение, но они пригласили его для разговора и показали окончательную версию "Бог знает что". "Он сказал, что хочет быть частью этой энергии, - рассказал мне Джош Сэфди. - Роб постоянно переворачивает горы в поисках червячка, которого можно съесть. Он изначально заинтересован в открытиях".
Чтобы подготовиться к съемкам "Хорошего времени", Паттинсон неделями гулял по району Квинз в Нью-Йорке, прося друзей братьев Сэфди читать ему реплики из сценария, пока не удалось скопировать правильный акцент. Он прочитал "Песнь палача" и "В животе зверя" только потому, что Джош как-то упомянул эти произведения. Он похудел, вытравил волосы, в каждом ухе сделал по два прокола (не понимая, что они навсегда), и вошел в облик Конни, мелкого преступника с сомнительными моральными принципами, которые сфокусированы только на умственно отсталом брате. Однажды Паттинсона и Бен Сэфди, который играл этого брата, зашли в "Dunkin’ Donuts" в Йонкерсе, и Бен попытался сделать заказ в образе своего персонажа, постепенно взвинчиваясь так, как бы и действовал его герой. Паттинсон в образе своего героя пытался не очень мягко усмирить его. "Когда я нахожусь с тем, на кого у меня нюх, - говорит Паттинсон. - Кто просто будет требовать, для меня проще плыть по течению. И я делаю это искренне, потому что, с моей точки зрения, в таких ситуациях слишком сложно что-то постоянно предугадывать".
С другой стороны, он звезда, снимающаяся в фильмах с гораздо меньшим размахом, чем есть у франшиз типа "Сумерки", из чего вытекает новая ответственность. Он знает, что фильмы подобные "Хорошему времени" не привлекут всеобщего внимания – напомним, фильма бы и не было – при отсутствии его имени на афише. Он знает, что достиг того, что может использовать свою славу, чтобы она работала, привлекала внимание к чему-то достойному, сложному, как эта картина. Но сейчас, сидя здесь, он осознает, что ему нечего сказать мне по этому поводу. Ему не нравится эта часть бизнеса, торговая, и он с трудом подбирает слава. "Я не очень хорош в выборе правильных слов", - говорит он мне.
Вот такой вот загадочный Роб Паттинсон в 2017 году. Он может растворяться в ролях. Он может стать чем-то новым. Но когда он начинает говорить о своей карьере, которая складывается у него сейчас, карьере его мечты, люди тем не менее все еще воспринимают его как героя таблоидов, которым он был несколько лет назад, чья личная жизнь принадлежала всем, о которой будут спрашивать в любом интервью, и чего он искренне ненавидит. Он до сих пор ненавидит это, и поэтому каждую секунду, что мы провели вместе, он настороженно наблюдал за мной, ожидая подобных вопросов.
Паттинсон снялся в "Сумерках" в 21 год, и во время этого четырёхлетнего забега он со своими коллегами включился в марафонских промоуторский бег. Эти были дни, когда он говорил свободно. Нервические девушки могли спросить его о том, когда же Эдвард и Белла сорвутся, и как он укладывает свои волосы. Он отвечал им: "Двенадцатилетние девственницы вылизывают их". Его покрывали, студийные сотрудники пытались помочь ему выкрутиться, и с тех пор во всех интервью, что он давал, он окружен несколькими беспокойными публицистами, которые оглушат его, если он вдруг отклонится от главной линии.
Папарацци преследовали его так, как не преследовали никого со времен Бена Аффлека и Дженифер Лопес (Да, вот это была вещь!) Папарацци разбили лагерь у его дома. "Люди говорили: "Все отлично, кому какая разница?" - говорит он сейчас. – "Они просто фотографируют". Люди скажут: "Просто живи своей жизнью". Но для меня это не жизнь, если за ней кто-то следит".
В разгар сумеречного безумия все его друзья звонили в такси "Ubers" и менялись с ним одеждой в туалете ресторана, чтобы фотографы не узнали в какой автомобиль он сел, а затем он отправлял все такси по разным адресам, потому что достали. Он "постоянно" ездил в багажниках, говорит он, потому что достали. В какой-то момент у него было пять арендованных автомобилей, и он держал их на парковках города, а в них - сменную одежду. Если его начинали преследовать, он нырял на одну из парковок, переодевался и менял машину, и лишь потом уезжал. Однажды, вернувшись из Венеции, он понял, что его выследили. Он несколько часов ездил по городу, потому что не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, где его новый дом. Наконец, когда солнце село, он остановился, вышел из машины и подошел к одному из фотографов. "Вы сделали снимки, - сказал он. - Можно я просто поеду домой, пожалуйста?" "Нет, - ответили ему. - Мой босс сказал мне не возвращаться, пока я не узнаю, где ты теперь живешь. Извини". Никогда больше Паттинсон не пытался договориться или обратиться к человечности.
"Есть способы исчезнуть, - рассказывает он мне. - Просто нужно приложить усилия, а большинство людей не беспокоятся о том, чтобы приложить усилия".
Наконец, он победил. Он победил не потому, что таблоиды изменились или потому что закончилась Сумеречная Сага, и даже не потому, что они с Кристен Стюарт расстались, расставание, конечно, было спровоцировано папарацци, от которых они так тщательно скрывались (сами посудите). Нет, он выиграл потому, что у него было больше денег, чем у них: они просто не могли позволить себе бензин и неоправданно проведенные часы, которые не привели к съемке. "Как только я видел "хвост", я снова исчезал. Через некоторое время это сработало. Они просто подумали: "О, с этим парнем столько хлопот". Он нашел решение и стал свободным. "Есть способы исчезнуть, - говорит он мне. - Но вы должны жить странной жизнью. Просто нужно приложить усилия, а большинство людей не беспокоятся о том, чтобы приложить усилия»
Сейчас все проще, не идеально, но проще. Только вчера он выгуливал Соло - его подруга назвала так собаку - и увидел фотографа, и он спрятал свое лицо, а потом разозлился на себя, потому что знает, что скрывать свое лицо - это история. Когда он рассказывает мне об этом, он сжимает челюсть, челюсть, которая могла бы быть трассой для катания, но затем он расслабляется и вспоминает, что было раньше. Скажем так: он гулял с собакой на улице. Он думает, что Instagram нагревается на нем; он принял на себя часть огня от погони желтой прессы за кинозвездами. Теперь они преследуют Инста-моделей и реалити-звезд. Иногда они гоняются друг за другом. Но у него нет неприязни ни к кому из них, говорит он. "Они просто неудачники, которые пытаются делать свою работу".
Он пытается сказать - не в обиду мне лично, конечно - что предпочел бы не быть здесь.
"Технически это часть моей работы, но я никогда не был очень хорош в этом", - говорит он. И вообще "я никогда не был обеспокоен, если кто-нибудь увидит фильм", о котором он знает, что ты не должен говорить вслух и, возможно, не совсем значит, но вот так. На мгновение он смотрит на меня с подозрением. Он уверен, что это то, зачем я здесь - что-то зажигательное, может быть, даже про его бывшую девушку, или что-то о Twigs. (Он только случайно дает мне знать, что он ее так называет - Twigs - дважды: один раз в отношении того, кто назвал собаку, которая у них есть, а так же в отношении уродства, которое они оба испытали, когда их отношения стали достоянием общественности, и люди в Твиттере извергали расистскую чушь про нее). Фактически, Паттинсон сказал мне, что несколько лет назад он ходил на терапию, в то время терапевт часто замечал, насколько хорошо он говорил, ничего не говоря. Теперь он применяет этот навык, когда вынужден тусоваться с людьми вроде меня. "Если бы я мог помолчать, - говорит он. - Я бы это сделал".
Он убежден, что я возьму все, что узнал и превращу жизнь его близких в ад. В дни Сумерек кто-то погуглил имена его сестер, и началась их травля на работе. Он понял, что никогда не должен называть имена - ни имя его бывшей, ни имя Twigs. (Просто посмотрите на это. Я: "Ты женишься?" Он: "Э-э-э...", а потом смеется.) Он пытается поставить точку в интервью, говоря, что еще ничего не известно: "Я всегда думаю, что награда за риск в значительной степени преувеличена в неправильном направлении".
Но это не только его личная жизнь, куда он отказывается погружаться. Он также обеспокоен перспективой того, что если он скажет неправильные вещи о фильме, который он пытается продвигать, это может стать катастрофой. "Мы живем в очень сложные времена, - говорит он. - Одно неверное движение, и это становится историей о фильме, отменяя много тяжелой работы хороших людей". Я догадываюсь, но он не подтверждает, что имеет в виду несколько кусочков в кино, которые могут выйти за границы, навязанные Интернетом.
Я прошу его привести пример - один пример - фильма, когда такое произошло, где одно замечание или сплетня пустили под откос все дело. Он пристально смотрит на меня, качая головой. Он не хочет ничего называть, поскольку предполагает, что тоже будет иметь неприятности, обгадив чужое кино. Но я спокойно сижу и жду. Я могу ждать весь день. Наконец, он говорит: "Например, "Водный мир". Я поднимаю взгляд от блокнота и прищуриваюсь. Фильм Кевина Костнера? "Это один из величайших фильмов когда-либо созданных, - продолжает он, - а все говорили, что это было плохо. И много лет все такие: "Это ужасный фильм". А теперь люди смотрят его и завеса снимается".
Я на мгновение теряю дар речи. Тогда я подтверждаю, действительно ли он видел "Водный мир". Он видел. Позже, я проверяю, что это не фильм Сидни Люмета, который также называется "Водный мир". Нет. Он уже сожалеет, что сказал это, назвал свой любимый "Водный мир". Он смотрит вниз на кофе. Смотрит отсутствующим взглядом вперед, через плечо, на стену ресторана. Он снова смотрит на меня и выталкивает микро-вздох.
Он рассказывает мне историю о съемках "Ровера" в 2014 году, в австралийском городке с населением 90 человек, в нескольких часах к северу от Аделаиды. Он мог стоять в открытой пустыне и мочиться. "Я знаю, что никто не мог этого видеть", - подумал он тогда. Он едва мог подстричься. Всего четыре года назад он снимался в фильме в Центральном парке, и 3000 человек вышли, чтобы посмотреть. Для кого-то это было бы просто сходить отлить. Для Паттинсона, это было мочеиспускание освобождения.
И после всего этого, мы в конечном итоге играем в гольф, чего он никогда раньше не делал, а я делала только для других статей. Это было его внезапное предложение, как и другие. Он предложил просто потому, что это было последнее, о чем он подумал, прежде чем не было времени думать ни о чем другом, так что мы получаем метку для мяча в последнюю минуту.
На этот раз он появляется в легкой рубашке, расстегнутой чуть ниже груди, бейсбольной кепке и кроссовках. Он менее озабочен, чем вчера; он более счастлив, когда движется. Спокойнее. Мы арендуем гольфкар и проходим ровно одну лунку, прежде чем становится ясно, что сочетание нашей некомпетентности в игре в гольф и гогочуще-воющего-на-луну смеха никак не вяжутся с грязным юмором лос-анджелесцев, которые могут играть в гольф в пятницу днем в 15:12 - время, которое называется сумеречным окном, если вы можете в это поверить. Мы точно не знаем, куда поместить колышек. Нам неизвестно, куда мы должны направлять мячики. Позади нас и перед нами - люди, и, возможно, мы не подумали, как очень и очень серьезно некоторые относятся к гольфу.
Мы решаем спастись. Садимся с ним в гольфкар, и он должен двигаться назад, чтобы нам удалось сбежать. Он делает это на полной скорости, поворачивая в обратном направлении с уверенностью человека, которого настигли невинно выглядящие присяжные заседатели с коварными выглядящими фотографами, повисшими на водительском окне.
"Мы очень быстро", - говорю я.
Он ненадолго поворачивается ко мне и кидает насмешливый взгляд: "Нет, не быстро".
И знаете, я все время была права. Несомненно, да, все действия, которые он предлагал, заключались в том, чтобы делать что-то классное, чего он никогда не делал раньше, но, в основном, они об этом не говорили. Возможно, я была наивна, но вы должны знать, что я вхожу в каждый из них с сердцем, омраченным оптимизмом и готовностью поверить в лучшее в каждом. Он ищет что-то новое в своей работе и в своей жизни - все это реально. Но его скрытый мотив стал неминуем после того, как мы разыграли одну лунку в гольф. Вы пытаетесь задать вопрос с магнитофоном, застрявшим под бретелькой вашего бюстгальтера и с блокнотом под мышкой, так что вы можете ударить в никуда по мячу рядом с лункой.
Я хочу быть неправильно понятым. Люди всегда изменяют что-то, и чем больше вы печатаете в прессе, тем сильнее укрепляется мнение людей, и они постоянно создают образ тебя, каким, как им кажется, ты являешься".
Мы возвращаемся к гольфкару. Затем мы с Паттинсоном попадаем в ресторан в клубе. Мы пьем пиво, налитое в стаканы размером с аквариум и едим хот-доги (с кетчупом и горчицей). Я снова пытаюсь хоть на йоту приблизится к разговору о личном. Но он лишь спрашивает, почему он должен ответить. Вот почему я вспоминаю все интервью, которые я брала и честно признаюсь ему, что думала, что люди хотят быть услышанными. Большинство из нас, даже самые известные из нас, а порой самые известные из нас, хотят быть понятыми.
"Я - нет, - говорит он. - Я хочу быть неправильно понятым. Люди всегда изменяют что-то, чем больше вы печатаете в прессе, тем сильнее укрепляется мнение людей, и они постоянно создают образ тебя, каким, как им кажется, ты являешься. Если ты делаешь что-то, что идет вразрез с их мнением, выходит за рамки их представлений, то ты похож на лгуна или что-то в этом роде".
Вот видите, он предпочитает оставаться изворотливым. Позднее, если кто-то вроде меня, захочет с чем-то поспорить, то я не смогу бросить ему в лицо его слова. Этого того не стоит, говорит он. Особенно сейчас. Особенно сейчас, когда он наконец вернулся к жизни. Жизнь – это выбор фильмов, которые ты хочешь, взаимодействие с миром, когда это требуется. Жизнь – это выгуливать свою собаку. Вот почему он не рассказывает мне байки, говорит он. Он надеется, что я пойму. Так будет лучше, говорит он. Он снова жив. Наконец-то он снова жив.
перевод Robsten/ru
А "сочувствующему ",,прежде ,чем писать возмущенный твит ,следовало бы вначале разобраться ,кто из участников интервью был более некорректен 
Сообщение отредактировал Людмила: 16 августа 2017 - 23:15
Алё,гараж!!!там кроме "О да!" Паттинсоном ещё много чего понаписано было по поводу франшиз))
Типа -тему "осветили."Мало того ,что ничего толком не написали ,и последнее ,что написали, переврали. 
Вопрос решен
